Хотя Сенлин не удивился, обнаружив, что люди так обожают ее игру, было странно видеть, как другой мужчина столь поэтично восхищается ею. Вскоре после выступления на вечеринке у герцогини Рокфорд Марию пригласили на празднование дня рождения маркиза Жана Кламона. Комментируя этот официальный дебют, Орен Робинсон писал: «Попомните мои слова, если Сирена завтра сыграет в „Виванте“, придется построить пятый балкон, чтобы разместить ее поклонников». Сенлин понял, что это немалый комплимент: «Вивант» был лучшим зрелищем в городе зрелищ.
Правильные люди обратили внимание на талант Марии, и в считаные дни она превратилась из безвкусного ничтожества в законодательницу мод. По словам Робинсона, она в одиночку популяризировала талию в стиле ампир. «Она выглядит, – заметил Робинсон, описывая третье выступление, – как рыжеволосый призрак в белой ночной рубашке. Вместо того чтобы попытаться обуздать шевелюру и воздвигнуть одно из замысловатых архитектурных сооружений, ныне популярных у пожилых и уродливых, она позволяет локонам висеть, путаться и метаться, как им заблагорассудится, что лишь усиливает драматичность ее лихорадочного поведения». На самом деле, слава Марии была настолько велика, что про нее поставили пьесу под названием «Сказка о Сирене», которая якобы была подлинной и подтвержденной историей ее жизни.
Затем, в декабре, тон заголовков снова изменился. Словами, которые набирали жирным шрифтом, были уже не «восторг», «гениальность» и «чудо», но «смятение», «загадка» и «катастрофа». В одночасье Сирена исчезла из поля зрения публики.
Она стала предметом бесконечных сплетен, которые варьировались от безобидных до безумных. Некоторые предполагали, что она сорвала голос и, онемев, превратилась в буйнопомешанную. Другие утверждали, что она стала жертвой отравления, вероятно совершенного ревнивым соперником, чью славу Мария затмила. Ни одна выдумка не подтвердилась, в особенности герцогом Вильгельмом. Он запер Марию в своем доме, задернул все занавески, убрал бо́льшую часть прислуги и выставил охрану у всех окон и дверей. Затем, без дальнейших объяснений, он отправился на охоту на крупную дичь в южные равнины Ура, где пробыл почти четыре месяца.
Только вернувшись, герцог признался прессе, что в декабре Марию поразила ужасная и заразная болезнь, от которой она умирала. Королевский врач, доктор Эдмонд Роулинс, которому поручили ухаживать за ней в отсутствие герцога, подтвердил сей факт и добавил, что недуг настиг ее еще в прежней жизни. Герцог, как потом выяснилось, охотился не за дичью, а за лекарством, и нашел его на вершине горы на краю мира, где на самом пороге ночи жил древний отшельник.
Отшельник был так тронут рассказом герцога, что дал ему кошелек с пылью, собранной в кратере упавшей звезды. Отшельник обещал, что пыль вылечит все, кроме смерти. И каким-то чудом, как объявил королевский врач, именно это и произошло. Мария скоро поправилась и в конце весны вернулась к общественной жизни. Согласно отчетам «Ежедневной грезы», она ничуть не изменилась.
Сенлин счел историю о поисках герцогом лекарства неправдоподобной. Впрочем, предположил он, вполне вероятно, что Мария действительно заболела, а герцог где-то нашел лекарство и только преувеличил подробности. Такое возможно.
Но еще возможно, если окинуть случившееся более циничным взглядом, что Мария отказалась играть. Может статься, она пыталась сбежать или чем-то рассердила герцога. Судя по тому, что было известно Сенлину, он вполне мог запереть ее в доме в наказание, а потом отправиться стрелять слонов.
Сенлин ничего так не хотел, как прочитать историю Марии, изложенную ее собственными словами, или, по крайней мере, получить прямую цитату из ее заявления о том, что она в безопасности, счастлива и свободна.
Единственное длинное интервью, которое он отыскал среди кип газет, касалось той самой ночи, когда она устроила аншлаг в «Виванте», за несколько месяцев до уединения.
Именно в эту ночь, как позже утверждал Орен Робинсон, Сирена закрепила свою славу.
«Ежедневная греза»
ИНТЕРВЬЮ С СИРЕНОЙ
29 сентября
Ниже приводится эксклюзивное интервью с мадам Марией (ММ), проведенное после ее дебютного выступления в «Виванте». Оно состоялось в ее гримерной и в компании герцога Вильгельма Г. Пелла (ВГП). Все цитаты настолько точны, насколько это в моих силах.
ОР: Поздравляю с выступлением, мадам Сирена. Это было одно из самых волнующих открытий, которые я видел в «Виванте» за многие годы.
ММ: Спасибо. Я наслаждалась от души.
ОР: Скажите мне, каково это – играть перед пятью тысячами самых уважаемых и культурных людей Пелфии?