– Кажется, я начинаю понимать, что к чему, Хамфри! – сказал хулиган с кистью. – Ровные мазки дают наилучший результат. Ровные мазки!
Ход, залитый дождем и краской, пытался перевести дух.
– Прошу прощения, – сказал Сенлин.
Двое мужчин обернулись, от неожиданности тупые ухмылки застыли на лицах.
– Чего надо? – спросил очкастый хулиган.
– Честной драки, – сказал Сенлин и ударил его кулаком между глаз.
От удара у мужчины сломались очки и нос. Он уронил горшок с краской, и тот разбился о мостовую; всплеск белого прочертил на груди Сенлина косую черту.
Бородатый товарищ поверженного отпустил хода и, порывшись в карманах, вытащил перочинный нож. Он выставил его, как фехтовальную рапиру, но его позиция en garde лишь обнажила колено. Сенлин пнул подставленный сустав, и мужчина упал, выронив оружие в растущую под ними белую лужу.
Двое хулиганов схватились друг за друга, пытаясь восстановить равновесие и самообладание. Забытый на мгновение, ход сполз по стене на пятки.
– По-твоему, это справедливо? – сказал тот, что повыше; голос его звучал невнятно из-за сломанного носа.
– Ну вас же двое, – сказал Сенлин.
– Тогда не жалуйся, что мы не будем действовать по очереди!
Ирен научила Сенлина распознавать признаки опытных драчунов – их облик, позу и взгляд, – но даже без ее вдумчивых советов он заподозрил бы, что эти хулиганы не видели настоящей рукопашной. Окровавленный замахнулся так, что подобие кулака оказалось на уровне уха. Его бородатый товарищ развел вялые руки так далеко от тела, словно уже сделал все необходимое для ударов и надеялся, что Сенлин окажет ему услугу, наткнувшись на них самостоятельно.
– Господа, мы промокаем, – сказал Сенлин. – Почему бы нам всем не пойти домой и не отжаться?
– Послушай, Хамфри! Смотри, как быстро тает его мужество! – прокричал тот, что повыше.
Они обошли противника, ступая по глубоким лужам, и встали по обе стороны от него. Сенлин вскинул руки, все еще умоляя о мире. Хулиганы размахивали кулаками и пинали молочно-белую воду. Казалось, каждый ждет, когда другой ударит первым.
Тот, что повыше, ухмыльнулся:
– Ну вот, Хамфри! Ну в…
Угол булыжника саданул его в висок. Мужчина рухнул на бок как подкошенный.
Все еще сжимая кирпич, белолицый ход повернулся к Сенлину.
– Эй, погоди… – начал Сенлин.
Не было времени пригнуться, прежде чем ход швырнул в него кирпич. Хотя от потрясения полет кирпича как будто замедлился, это ничуть не ускорило реакцию Сенлина. Он мог лишь смотреть, как приближается снаряд.
Камень перелетел через его плечо. Сенлин обернулся вовремя, чтобы увидеть, как Хамфри, чье лицо превратилось в кратер из крови и осколков костей, упал на спину с сильным всплеском.
Вода у ног Сенлина начала краснеть от крови.
Он уставился на хода и дрожащим от гнева голосом спросил:
– Зачем ты это сделал?!
Ход присел на корточки над человеком, которого ударил первым, и, обнаружив, что тот все еще дышит, прижал колено к его шее сбоку и сильно дернул. От звука ломающейся кости Сенлин вздрогнул.
Снова встав, ход заговорщически кивнул Сенлину.
– Приди, Король Ходов, – сказал он, круто повернулся и убежал.
Без особой надежды Сенлин опустился на колени, чтобы проверить, дышат ли упавшие, но признаков жизни не обнаружил. Из окон с диагональными сре́дниками лился свет, покрывая мрачную мизансцену ромбовидными бликами. В танцевальном зале оркестр доиграл неистовую мазурку, и танцоры разразились аплодисментами и радостными криками.
Сенлин все еще не привык к виду потрясенных лиц мертвых. Было время в его жизни, когда он не знал, что умиротворенное выражение часто бывает уловкой гробовщика. Возможно, его невежество являлось благом.
Он отвернулся, и взгляд упал на какой-то уголок, выступающий из воды. Он вытащил предмет из лужи: ход предпочел прижимать его к себе, а не использовать как средство защиты. Прямоугольная штуковина была завернута в промасленную ткань. По весу Сенлин догадался, что это, скорее всего, книга – возможно, испорченная.
Без убийцы, на которого можно было бы указать пальцем, казалось неразумным мешкать рядом с трупами. Он сунул завернутую книгу за пазуху и вышел из переулка, опустив голову и подняв воротник.