— Обещаю, папа.
— Так вот; бегу я не от полиции, а от кредиторов; они уже арестовали всё моё движимое имущество и готовятся продать с торгов всё остальное, в том числе лошадь и эту бричку. Всё, кроме моих книг и нескольких предметов искусства. Никто не должен об этом знать, ибо ты сам можешь понять, какое впечатление произведёт новость, что великого Виктора Гюго преследуют солдаты Наполеона, тогда как за великим Александром Дюма гоняются судебные исполнители. Понимаешь, как важно хранить тайну?
— Да, папа.
— Отлично, мой мальчик. Значит, ты будешь на последнем празднике, который я сегодня вечером устраиваю в «Монте-Кристо»? Ключи от замка должны быть переданы судебным исполнителям завтра на рассвете. Я приглашаю всех друзей, что остались мне верны, а ты можешь привести всех твоих. Мы съедим и выпьем всё, что ещё осталось в кладовой и в погребе, и выпустим в небо все ракеты для фейерверка, какие есть в моём сарае. Прийти надо будет в маскарадном костюме и в маске; это из-за полицейских, которые проникнут ко мне в надежде наложить лапу на Виктора Гюго или Шёльцера. Я буду в костюме мушкетёра. А ты?
— Пока не знаю.
— Хорошо, ты подойдёшь ко мне и назовёшь себя. Поцелуй меня, сын мой, и до вечера. Мне ещё предстоит куча дел. Да, кстати, ты не мог бы одолжить мне пару сотен франков?
— Нет, папа.
— Тогда пятьдесят.
— У меня даже пяти нет, папа.
— Жаль. Мне надо нанять оркестр на сегодняшний вечер. Ладно, сам выкручусь. До свидания!
Дюма щёлкнул кнутом и укатил, оставив на тротуаре раздосадованного Александра. Отец, этот паяц, снова сумел пустить ему пыль в глаза!
Александр не сдержался и рассказал об этой встрече матери.
— Он по-прежнему готов обмануть любого. Он цинично признался мне в этом, а я был слишком труслив, чтобы сказать ему об этом прямо. Я слишком похож на него, чтобы обладать подобным мужеством. Теперь, когда он разорён, что я от него унаследую: трусость, курчавые волосы и долги, которые не смогу выплатить никогда!
— Замолчи! — закричала мать, влепив сыну пощёчину.
Александр, потрясённый, долго смотрел на неё.
— И ты его защищаешь? Ты, чью жизнь он разрушил, как и мою?
— Он оставил мне память о том, что я была любима великим человеком, и я не позволю тебе её порочить! Ты лучше бы молчал. Когда отец был в твоём возрасте, его уже знал весь мир. А что сделал ты? Где твои великие книги? Где великие пьесы? Оставь меня! — сказала Катрин, указав сыну на дверь.
Александр ушёл, неожиданно поняв, что ему следует делать. Он решил больше не позволять отцу морочить себя.
Глава XXXVII
ДУЭЛЬ ПОСЛЕ МАСКАРАДА
У лучшего в Париже торговца театральными костюмами Александр взял напрокат наряд Железной Маски вместе со шпагой и костюм Пьеро.
В замок «Монте-Кристо» он приехал, нарядившись Пьеро. Гостиная, бильярдная и столовая на первом этаже, откуда уже вынесли мебель, освещались лишь огнём двух зажжённых каминов и несколькими свечами, которые были вставлены в бутылки, расставленные на подоконниках и каминных полках. Три жалких музыканта что-то пиликали на своих инструментах, тогда как госпожа де Помпадур в объятиях «гориллы» и египетская богиня в компании обезглавленного аристократа (свою голову тот держал под мышкой) танцевали среди семидесяти других, столь же причудливо наряженных гостей.
Дюма в костюме мушкетёра, повязав вместо фартука старую скатерть, таскал с кухни большие дымящиеся горшки с какой-то едой. Подойдя к отцу, Александр приподнял маску.
— Добро пожаловать, мой мальчик! И отведай-ка первым наше блюдо! — предложил Дюма, за отсутствием стола ставя свои горшки на пол. — В кладовой я отыскал только фасоль и чернослив.
Все гости присели на корточках вокруг скудного угощения, что позволило Александру улизнуть незамеченным. Через тёмный сад он добежал до сарая с сельским инвентарём, в котором спрятал свой городской костюм и остатки наряда Железной Маски, большая часть которого была скрыта под балахоном Пьеро.
Когда Александр вернулся в дом, ужин почти закончился, а гости — все они кто больше, кто меньше опьянели — пускали друг другу в голову косточки от чернослива.
— Я чуть не забыл о фейерверке! — вдруг закричал Дюма.
И в сопровождении всех гостей он вышел в темноту и прошёл на лужайку, где были приготовлены коробки с ракетницами и римскими свечами; их укрыли чехлами от сухого снега, который не переставал сыпать; Александр откладывал задуманное им действо вплоть до той минуты, пока последняя римская свеча не рассыпалась в чёрном небе золотыми брызгами.