— Вот человек, решивший достигнуть сказочной страны, что лежит на верху обмазанного жиром шеста! Она там, эта страна, где петухи несут золотые яйца, где дома из сахара, а улицы замощены сырами, где с неба сыплются жареные гуси! Ну вот, он полез!
Толпа молча следила за мужественной борьбой смельчака с жиром, слой которого становился всё толще ближе к вершине; он долез до самого верха, смазанного густым слоем жира, куда не добрался ни один его предшественник. От усилий мускулы молодого человека напряглись; он с такой силой втягивал воздух, что в тишине было слышно его дыхание. Зрители не смели шевельнуться или прошептать хоть слово. Единственным звуком оставались всхлипы женщины, по лицу которой, поднятому к небу, струились слёзы. Смельчак замер, словно обессиленный, потом вдруг резко подтянулся до лаврового венка, подвешенного на верхушке шеста, и сорвал его; после чего он начал медленно соскальзывать вниз, гоня перед собой всё увеличивающийся слой грязного жира.
— Я выиграл! — вскричал он, спрыгнув на землю.
— Он победитель! — объявил хозяин аттракциона, взяв у него из рук лавровый венок и водрузив ему на голову. — Этот луидор ваш, а вот вам и миска с деньгами, которые великодушно преподносит вам парижская публика, всегда готовая вознаградить силу и ловкость!
Толпа зааплодировала, а молодой человек сказал:
— Я не знаю, куда деть деньги. Катрин, позвольте высыпать деньги в вашу шаль.
— Как вас зовут, молодой человек?
— Александр Дюма.
— Дамы и господа, позвольте представить вам будущего героя Франции Александра Дюма, который в один прекрасный день станет богаче Лаффита и Ротшильда[74]!
Александр ушёл вместе со своей хорошенькой белокурой спутницей.
— Что за глупая, безумная мысль — лезть на вымазанный жиром шест! — воскликнула она.
— Но я выиграл! Я победил!
— И что из того? Вы не можете даже снова одеться, так вы вымазались!
— Зато я показал им, на что способен!
— Посмотрите на себя! Вы омерзительны, от вас страшно разит прогорклым жиром!
— Ну и что? Ведь рядом со мной вы, пахнущая так же приятно, как цветущий сад, и хорошенькая, как ангел!
— Не трогайте меня, не пачкайте мне платье! И не идите так близко. Мне очень не хочется, чтобы меня видели с мужчиной, который выглядит как сумасшедший, сбежавший из Шарантона.
— Но вы же не бросите меня?
— Нет, провожу вас до дома.
— Значит, вы любите меня. Теперь я получил тому доказательство.
— Я вас не люблю. Просто я вас жалею.
— Обещайте помыть меня, когда мы вернёмся домой.
— Помыть? Вы с ума сошли?
— У вас в комнате печка и чайник, вы можете согреть воду. А я не могу этого сделать.
— Хорошо, воду я вам согрею.
— А погладите мне брюки, когда я их выстираю?
— Конечно.
— Я знаю, что вы не оставите меня без помощи. Но что вы собираетесь делать с выигранными мной деньгами? Не ради себя я старался.
— Неужто вы полагаете, что я до такой степени нуждаюсь в деньгах? Лучше вы на них купите себе новые брюки.
— Вы можете говорить всё что угодно, но я наконец-то увижу, как выглядит ваша комната.
— Почему вы в этом уверены?
— Как почему? Где же я буду мыться?
— Ни в коем случае. Я согрею воду и поставлю у вас под дверью.
— Вы хотите сказать, что я вымазался задаром?
— Ах, значит, это был один из ваших трюков?
Это была не первая попытка Дюма проникнуть в комнату, куда соседка упорно его не допускала. Но не стала она и последней. Спор об этом возобновлялся каждый вечер; сопротивление молодой женщины ослабевало; в конце концов выбившись из сил, она позволила ему зайти. Постепенно их отношения становились всё более близкими и перешли в любовную связь, когда Катрин устала сопротивляться.
После этого она безутешно плакала, ибо Катрин не хотела заводить ещё одного любовника.
— У меня уже были любовники, но они только разбивали мне сердце, — жаловалась она. — Я всегда хотела мужа. Вот и ты тоже не женишься на мне, и я знаю почему.
— И что же ты знаешь?
— Знаю, что у тебя нет никакого резона хотеть жениться на мне. Мне больше нечего тебе дать. Ты взял мою комнату, мою постель, моё тело. Зачем тебе стремиться к чему-то, когда ты всё уже получил?
— Не плачь, Катрин. Мы любим друг друга. Впереди у нас счастливые годы. Я тебя никогда не брошу.
— Мне хотелось бы тебе верить, но я не строю иллюзий. Ты любишь меня лишь потому, что тебе удобно иметь на лестничной площадке не слишком уродливую, умеющую прилично танцевать любовницу, и она будет тебя устраивать до того дня, пока ты не переменишь адрес или не найдёшь другую женщину, которая будет меня красивее и лучше танцевать.
74