— Бедные беспомощные мальчики... — Но всё же новости эти были благоприятными для Франции. Узурпатор обычно не в ладу с подданными. Возможно, опять вспыхнет война Роз.
Оливье следил за его здоровьем, Франциск молился за него. Король окружил себя святыми реликвиями, но всё же ему становилось хуже. Внезапно он заметил, что королевская семья съезжается в Плесси без его призыва. Прибыли дочери, Анна и Жанна, с мужьями. Королева и дофин сновали из комнаты в комнату, и вовсе не нуждаясь в приглашении.
— Я всех вас проведу, мне всё же станет лучше, — ворчал он раздражённо. — Оливье, не хочешь ли ты стать герцогом? Вдохни в меня силу! Вылечи меня! Я бы не хотел, чтобы во Франции настало регентство, как и в Англии.
Но желудок короля уже не выдерживал лекарств. Оливье давал королю сахарные таблетки и слабые настои безвредных трав, которые были очень горьки. Людовик считал, что лекарства бесполезны, если они сладкие. Лекарь подменил чашу из сурьмы свинцовой. Король даже не заметил разницы — зрение его также слабело.
Он цеплялся за жизнь, но готовился к смерти, поскольку всегда старался защитить себя со всех сторон. Он подготовил страну к регентству, всё проверив и взвесив, всё предвидев.
— Главным условием, — диктовал он Филиппу де Комину, — будет то, что моя дочь Анна усыновит дофина, — и добавил своему великому канцлеру, — все женщины глупы, Филипп, но Анна наименее глупая из всех них. Прислушайся к этому!
Он приказал подготовить эскизы его надгробия. Стараясь угодить ему, художники изображали его на портрете в короне, в латах, безразличным, словно предводителя крестоносцев.
— Глупцы! — прорычал он, сбрасывая наброски с постели левой рукой. — Как будто никто достаточно меня не знает! Изобразите меня на коленях в простой накидке. Голова — склонена в молитве. И изобразите также мою собаку. Пусть Пегас будет рядом со мной.
Одна из собак, выписанных из Англии, когда он впервые пытался скрыть свою болезнь, была гончей, слегка напоминавшей Пегаса, убитого снежным барсом в Альпах. Плохо видевшему королю, окутанному старыми воспоминаниями, сходство казалось полным. Он назвал гончую Пегасом, и этой собаке было позволено спать прямо у камина в его комнате.
Никто и не заметил, что собаки никогда ранее не изображались на могильных памятниках королей. Всё правление Людовика состояло целиком из нововведений. Тщательно художники нарисовали собаку на эскизе надгробия. И он одобрил его.
— Теперь воплотите это в камне. Чёрт возьми, я не хочу чтобы что-то менялось после того, как я умру. Никаких изменений ни в чём! Не хитрите. Показывайте мне завершённый документ об оплате трём, нет, шести скульпторам каждый день! Покажите мне памятник, когда будет готов. И оставьте меня довольным.
Молотки стучали, мрамор крошился. Это происходило ещё в середине августа.
Но они не смогли вывести Людовика на улицу, чтобы показать ему памятник. В ночь на воскресенье, 29 августа 1483 года, он сказал Шарлотте:
— Дорогая, не идёт ли сейчас дождь?
— Нет, Людовик.
— Даю руку на отсечение, что идёт. Выгляни и посмотри...
Королева подошла к окну.
— Нет, мой король, дождя нет.
— Чёрт возьми, как же ты можешь сказать? Ведь сейчас уже темно. Выставь руку в окно. Я слышу шум ливня.
Шарлотта вздохнула и подержала руку за окном.
— Мой господин, там нет дождя.
Он нетерпеливо сказал:
— Никто больше не станет говорить мне правды. Я ведь совсем не боюсь дождя. Почему ты не хочешь признать, что там идёт дождь? Очень хорошо, я посмотрю сам.
Но он не смог подняться. Попытки подняться изменили его положение, и это роковым образом повлияло на его ослабевший от долгой болезни организм. Его рот искривился ещё больше. Она бросилась к кровати, но он уже откинулся на подушки.
Он прохрипел:
— Это ливень, это — наводнение! Спасайте пушки! — Его произношение было чётким, хотя и неосознанным и бессмысленным.
Он слышал нарастающий гром водопада. Он был особенно силён в глухом правом ухе. Чёрт возьми, к нему возвращается слух! Он обманет весь мир! Он будет жить!
Королевская семья собралась у его кровати. Оливье ле Дэм сказал потрясённо:
— Ещё один удар. Удар молнии, апоплексический удар. Теперь я совершенно бессилен.
Глава 52
Король лежал и ждал смерти в ночи, и лишь изредка губы его шевелились. Окружающие его люди не могли разобрать слов, а король Людовик не мог узнать их лиц.
Комната была полна духов королей будущего.