Они сбавили шаг и через двадцать дней пересекли Сарбрин и вошли в Мифрил Халл.
***Сгорбленный и безропотный Король Призраков Кэддерли ходил вокруг руин храма Парящего Духа той ночью. Той ночью и веки вечные.
***Всё вокруг было размыто, всё кружилось в водовороте. Преобладающие серые краски делали всё неясным. Словно вспыхивающие, картины, многие из которых вселяли ужас, били по её чувствам и бросали из воспоминания в воспоминание, давая шанс еще раз пережить моменты, которые происходили в прошлом.
Всё вокруг было одним невообразимым пятном.
Но вскоре Кэтти-бри посреди всего этого движущегося моря увидела нечто, неподвижную точку, напоминающую конец верёвки, протянутый ей сквозь туман. Мысленно она протянула руку к этой ясной точке и, к своему удивлению, ясно почувствовала, что прикоснулась к ней. Она оказалась твёрдой, гладкой, словно сделанной из чистейшей слоновой кости.
Облака разошлись, освобождая пространство вокруг предмета, и впервые за десять дней её глаза смогли видеть ясно. Она посмотрела на свой спасательный трос — это был чей — то единственный рог — затем последовала в его сторону.
Единорог.
«Миликки», — выдохнула она.
Её сердце подпрыгнуло. Она попыталась справиться с замешательством, чтобы понять, что же произошло.
Нить Плетения! Кэтти-бри вспомнила, как одна из нитей Плетения затронула и ранила её.
Она всё ещё была там, внутри него. Вокруг точки, на которой она сконцентрировалась, клубились серые облака.
«Миликки» — повторила она, ничуть не сомневаясь в том, что это сейчас богиня стояла напротив.
Единорог склонил голову и приглашающе опустился на колени.
Сердце Кэтти-бри бешено заколотилось, и женщина подумала, что оно вот — вот выпрыгнет из груди. Слёзы заполнили её глаза, когда она попыталась отогнать мысль о том, что последует дальше, и тихо умоляла об отсрочке.
Единорог посмотрел на неё с глубоким сожалением в своих больших тёмных глазах. Затем встал и отступил на шаг.
«Дай мне эту единственную ночь», — прошептала Кэтти-бри.
Она выбежала из комнаты, босиком шлёпая по полу, добежала до следующей двери Мифрил Халла, той, которую знала очень хорошо — в комнату, что делила с Дриззтом.
Он лежал на постели и спал беспокойным сном, когда она вошла к нему. Затем освободив пояс на магическом одеянии, сбросила всю одежду на пол и скользнула в кровать, укладываясь позади дроу. Он повернулся, и Кэтти-бри встретила его страстным поцелуем. Переполненные чувствами, они занимались любовью, а затем, наконец, просто взялись за руки.
Теперь сон Дриззта был куда крепче, а когда Кэтти-бри услышала мягкое постукивание рога о закрытую дверь, то поняла, что это Миликки погрузила его в сонное состояние.
И теперь звала женщину исполнить свою судьбу.
Кэтти выскользнула из — под руки Дриззта, приподнялась на одном локте и поцеловала его рядом с ухом.
— Я всегда буду любить тебя, Дриззт До’Урден, — сказала она. — Моя жизнь была насыщенной и я ни о чём не сожалею, потому что знала тебя, и потому что ты дополнял меня. Спи спокойно, любовь моя.
Она встала с кровати и потянулась за своей магической рубашкой. Но затем остановилась, покачала головой и вместо этого подошла к своему комоду. Там она нашла одежду, которую ей дала леди Аластриэль из Серебристой Луны: белое одеяние, с подкладкой и без рукавов, имеющее большой вырез и множество складок и оборок. Платье было покроено так, чтобы повторяло каждое движение, подчёркивая, а не скрывая красоту тела.
Она взяла плащ с капюшоном, накинула себе на плечи и закружилась, чтобы посмотреть, как он развевается.
Босиком Кэтти вышла из комнаты. Ей больше не нужна была обувь.
Единорог ждал и не стал противиться, когда она тихо повела его по тёмному коридору к недалеко располагающейся от них двери. В той комнате лежал измученный и истощённый Реджис, он был едва живым, и то, потому что королевские жрецы всё ещё пытались вылечить его. Один из них сидел на кресле возле кровати хафлинга в глубокой дрёме.
Кэтти-бри не стала развязывать путы хафлинга, удерживающие его руки и ноги. Реджис сам освободился от верёвок, и тогда его подруга и соратница бережно подняла его на руки. Он застонал, но она прошептала ему какие — то нежные слова, усиленные магией Миликки, и хафлинг успокоился. В коридоре единорог снова опустился на колени, и Кэтти-бри села на него, свесив обе ноги на одну сторону. И они направились вниз по коридору.
***Дриззта разбудил знакомый голос, который что-то кричал, и крик этот был абсолютно несовместим с тем великолепным и продолжительным ощущением тепла, оставшимся после прошлой ночи.
Если бешеные возгласы Бруенора и не разрушили заклинание сна до конца, то в ту же секунду Дриззт уже осознал всё, что произошло.
Кэтти-бри была здесь, была с ним, в его постели; её глаза были закрыты, а лицо безмятежно, как будто она спала.
Но это было не так.
Дриззт вскочил на кровати и уселся на ней прямо, задыхаясь в потрясении, широко раскрыв глаза; его руки тряслись.
— Кэтти! — выкрикнул он. — Кэтти, нет! — он склонился над ней. Женщина была такой холодной и спокойной. Он поднял её нереагирующее тело. — Нет, нет, вернись ко мне!.
— Эльф! — взвизгнул Бруенор — взвизгнул, а не крикнул. Никогда ещё Дриззт не слышал, исполненного с таким чувством голоса от всегда стойкого и уравновешенного дварфа. — О, боги! Эльф!
Дриззт опустил Кэтти-бри на кровать. Он не знал, что ему делать: коснуться её, поцеловать или попытаться вдохнуть в неё жизнь. Он не знал, что предпринять, и только третий выкрик Бруенора заставил его ринуться в сторону от кровати, а затем спотыкаясь через порог двери.
Он вылетел в коридор, голый и вспотевший, и практически врезался в Бруенора, который трясся и спотыкался, шагая вниз по коридору с безжизненным телом Реджиса на руках.
— О, эльф.
— Бруенор, Кэтти-бри… — Дриззт запнулся, но Бруенор перебил его.
— Она на этой чёртовой лошади с Пузаном!
Дриззт ошеломлённо уставился на него, а Бруенор указал подбородком вниз по коридору и зашагал по направлению к ближайшему проходу. Дриззт помог ему, подталкивая вперёд, и вместе они повернули за угол. Там перед ними предстала картина, которая, по большей части, и вызвала неистовый крик Бруенора.
На единороге ехала Кэтти-бри, свесив обе ноги на одну сторону, и держа в своих руках Реджиса. Ни конь, ни женщина не оглядывались назад, не смотря на весь беспорядок и дроу и дварфа, которые следовали за ними по пятам и кричали им вслед.
Коридор вновь резко свернул в сторону, но единорог нисколько не отклонился.
Он вошёл прямо в стену и исчез.
Дриззт с Бруенором остановились и стали выжидать, тяжело хватая воздух ртом, не в силах вымолвить и слова.
Позади раздались звуки суеты — другие дварфы отреагировали на крики их короля. К испуганной паре подбежал и Джарлаксл. Раздалось несколько возгласов при виде мёртвого Реджиса в руках Бруенора — хафлинга, который отлично служил в качестве дворецкого Мифрил Халла и ближайшего советника их величайшего короля.
Джарлаксл протянул свой плащ Дриззту, но был вынужден просто накинуть его на плечи следопыта, который испытывал в этот момент страх и боль. Наконец, Дриззт обратил внимание на Джарлаксла, затем схватил его за грудки и резко прижал к стене.
— Найди её! — взмолился Дриззт вопреки всякой логике, так как знал, где сейчас находилась женщина, всё ещё спокойная и холодная. — Ты должен найти её! Я сделаю всё, что ты попросишь… всё богатство мира!