— Не слишком ли далеко этот проход от наших поселений будет? — спросил Киррэт.
— Для нас он будет запасным на случай войны, — ответил Краст. — Представь, если нам устроят осаду по всей западной стороне гор, что мы будем делать без такого черного хода?
— Но это придется делать проход через всю центральную зону Срединных гор, — вздохнул я. — Маркировку диагонального прохода с юго-востока на северо-запад я уже сделал. По нему можно обустроить коридорчик, чтобы люди и без меня уверенно ходили через центр. Осталось от центра еще проторить ответвление на запад. Но все это решаемо. А почему у нас с восточной стороны плоскогорья как будто мертвая зона?
— Там Дикие земли, в которых живут дикие люди, — ответил Краст.
— Что, совсем безнадега?
— С ними невероятно трудно иметь дело, — вздохнул Киррэт. — Снабжение наладить через торговлю с ними — это серьезная задача с кучей проблем. И очень опасно путешествовать через их земли. Так что для черного хода это направление совсем не подходит.
— Ладно, буду искать еще один низовой проход через юг, — сокрушенно проговорил я. — Чем больше у нас окажется проходов, тем безопаснее станем жить.
— Это верно, — согласился Краст.
Больше месяца я возился с маркировкой границы, поскольку она оказалась очень извилистой. Можно было, конечно, резануть напрямую, но я хотел обозначить поселенцам как можно больше территории, годной для выпаса скота и ведения натурального хозяйства, поэтому мне приходилось вырезать все язычки чистых земель, выдающиеся на восток. После того как по этой границе прошлись берки-разведчики, они заявили, кормовой базы хватит минимум для ста семей, а такого населения вполне достаточно, чтобы охранять западную часть окраинных гор.
Когда мы с Киррэтом уже заканчивали с границей на самом ее северном краю, к нам в гости прибыл Вальк. Только глянув на его недовольную физиономию, я расхохотался:
— Что, припёрлись всем составом?
— Ты не поверишь, даже Тома с Махой дома не захотели оставаться. Дескать, а кто вас кормить там будет⁈ Мы сейчас встали лагерем возле второго поселка. Тома говорит, что надо косточки Ликуси выкапывать, мол, негоже им лежать в таком месте. Только тебя и ждут.
— Ладно, завтра с утра пойдем. Мы здесь уже почти закончили.
Когда Тома показала место, где, как она утверждала, была похоронена ею Ликуся, я выразил сомнение:
— Баба Тома, а ты в этом уверена? Здесь же вокруг сплошные камни и рядом ни одного хоть сколько-нибудь заметного ориентира! К тому же в этом месте я не вижу ни одного светлячка, а амулет Ринка обязательно должен светиться. Давайте я пока поброжу вокруг, вдруг увижу что-то определенное. Ник, тащи сюда «фонарик», для верности будешь подсвечивать.
Через час я подошел к толпе людей, ожидающих окончания моих поисков. Здесь кроме семьи Брэк в полном составе, были почти все берки, желавшие самолично выкопать останки Ликуси, а также многие бойцы из отряда Краста, решившие не оставаться в стороне от такого важного события.
— Баба Тома, ты в это месте только девочек хоронила? А тела мальчишек куда девали?
— Здесь только девочки. А мальчишек обычно просто относили от поселка подальше и бросали где попало, не закапывая.
— Вы даже не представляете, сколько здесь детских костей. Тут повсюду останки тысяч и тысяч детей. Это просто какой-то геноцид! Вся эта местность — это одно сплошное детское кладбище. Но Ликусю я нашел. Надеюсь, я не ошибся. Баба Тома, ты промахнулась всего на семь метров, но это и неудивительно — здесь же просто глазу не за что зацепиться. Пойдемте, я вам покажу место.
Подойдя к могилке Ликуси, я показал ее расположение:
— Вот здесь ее голова, а вот здесь — ноги. Глубина около метра. Рядом вокруг находится еще несколько скелетов, так что будьте внимательными — не перепутайте косточки разных девочек.
Все присутствующие молча образовали широкое кольцо вокруг могилы Ликуси и начали выбирать камни широким рвом в виде большого бублика. Решили, что камни с останков нашей с Милей мамы будут убирать последними, чтобы не топтаться на ее прахе.
Когда выкопали ров на достаточную глубину, действительно обнаружили еще три скелета, которые аккуратно извлекли и положили пока в сторонке. Затем начали осторожно разбирать бугор в середине бублика. Наконец обнажился скелет девочки.
— Да, это Ликусенька, — прошептала Тома, вытирая слезы. — В эти тряпки я ее завернула, именно так я ее положила. И вот этот амулет на руке ей подарил Ринк.