— Что?
— Международный скандал, если это всё откроется. А если флотское начальство получило приказ от властей, но не выполнило его, то…
— Ясно. Кто-то из советского начальства или из флотского облажался, и чтобы прикрыть свой зад, решил всё скрыть. А тех моряков, кто это всё захоранивал? Их что же всех убили? Или сгноили в тюрьме?
— Что за бред? Зачем это? В семидесятые годы нравы в советах были уже более мягкими. И с секретностью всё было в порядке. Все причастные к подобным работам либо не знали, что везут, либо давали подписку о неразглашении. Вся эта деятельность была совершенно официально засекречена. Рядовые исполнители получали приказ и просто делали свою работу. Думаю, чтобы прикрыть обмишурившегося начальника пришлось всего лишь изьять какие-то документы из флотских архивов и договориться с парой морских офицеров которые были в курсе, что там куда везлось и зачем топилось в бухте.
— А сейчас кто-то из этих офицеров решил продать папочку?
— Скорее, кто-то из изымавших эти секретные документы, — поправил министр.
— Ясно. И чё нам теперь с этим делать? Точное место захоронения там указано? Это, надеюсь, не рядом со Светлогорском?
— Это на другой стороне острова, на берегу Карского моря. Но точного места в этих бумагах нет. Указан только квадрат и краткое описание бухты.
— Получается,золото дядя Слава платил не только за эту папочку, но и за за то, что ему покажут точное место.
— Золото? — поднял брови Зинкевич.
— Это предположение, с чужих слов, — поднял ладонь король. — На самом деле, неизвестно, что он там должен был заплатить и кому. Но, похоже, именно ради этого он и полетел на встречу, с которой потом не вернулся.
— Вот, значит, как, — Зинкевич скорбно покивал.
— И что нам теперь с этим делать?
— Если ты прикажешь прямо сейчас выделить мне флаер, то я попробую найти точное место захоронения.
— Счётчиком гейгера будешь все бухточки проверять?
— Не только… Нужен один флаер с пилотом. На день. Может, на два.
— Хорошо. А как его тебе… выделить?
— Просто позвони и вели Семёнычу. Он распорядится.
***
— Сиди, балда. Сиди. Это Ваня пришел. Ну… — Сарданапал вырвался из под руки Ланы, со стуком спрыгнул на пол и шмыгнул под диван. — Ну вот, — она развел руками, в одной из которых была расчёска с застрявшими меж зубцов клочками рыжего пуха. — Только уговорила его причесаться… И откуда у него колтуны? У нас же дома ни репьёв, ни веток.
— От повышенной лохматости, — улыбнулся Иван и плюхнулся на диванчик.
— Слушай, Вань. Я тут набросала вчерне какой можно сделать стену с барной стойкой в «Тропикане».
— Где?
— Ну… В нашем 3D-кафе. Я думаю, его надо назвать «Тропикана»… Раз парного молока организовать не получится, то пусть там будут всякие тропические соки. И всегда пляж, солнце, море и так далее. Вот, смотри…
Иван покрутил в руках эскиз.
— Ты чё, сама это рисовала?
— А что такого? Не очень-то и красиво. Это же я не на стенку повесить, а так, набросок для памяти.
— И ты это всё сама придумала?
— Не. В основном по памяти набросала и немного нафантазировала. В Питере мы играли в одной кафешке. Там оформление было похожее. Я и подумала… Да, я с Заровым вчера созванивалась.
— Уже? А чё сразу не сказала?
— Да ты вечером был такой гружёный… А сейчас Заров счёт прислал. В общем, может он переделать всё для нашей Тропиканы размером в два больших зала… И ещё он придумал, что нужно по полу рассыпать настоящий пляжный песочек, прямо горячий, словно солнцем нагретый, и уже на нём расставить шезлонги, столики. Только у нас на двухзальную кафешку экранов пока нет… Или, всё-таки есть, — Лана заметно погрустнела, — если к тому, что ты нашаманил, всю нашу комнату отдыха отдать.
— Знаешь что, — Иван обнял её за плечи. — Давай мы начнём с однокомнатной Тропиканы. Сперва надо понять, понравится ли вообще всё это публике?
— Ты просто меня жалеешь, да? Ну чтобы я без своей любимой игрушки не осталась?