Александр. В первый раз я почувствовал ужас от мысли, что я твой сын… (Быстро уходит.)
Гросман со свечой в руке стоит и долго смеется. Медленно уходит. Кабинет во мраке. Пауза. Входит Маша. Зажигает электричество. Она в белом платье, на ней ротонда, в руке дорожная сумка. Садится на кушетку и прислушивается. Входит Вайц. Озирается. Он бледен от испуга.
Маша. Наконец-то… Вайц. Мне показалось, что вы уже не придете.
Вайц (робко). Я долго колебался.
Маша (не слушает его). Как тихо, очаровательно!.. Сейчас мы выйдем отсюда, и лошади унесут нас далеко, далеко…
Вайц (несмело). Маша!..
Маша. Осмотрим эту комнату. В последний раз. Вот касса. (Останавливается перед ней.) Отсюда исходило наше несчастье. Мне хочется проклясть ее. Вайц, бедняки называют отца королем… Вот гнездо короля. Железная касса, счеты, письменный стол… Бедные люди!.. Ах, Вайц, мы-то, мы уедем от этой проклятой власти. Я вздохну глубоко. Сейчас на улице я скажу торжественно: я человек!..
Вайц. Позвольте мне сказать вам одно слово, Маша.
Маша (быстро оглядывает его). Опять о действительности? Нет, не говорите о ней. Я умоляю… Как страшно думать о действительности. Вайц, вы будете сильным, я хочу. Выпрямитесь!.. Почему вы не в пальто?
Вайц. Милая Маша, не сердитесь на меня, я весь день страдал. Мы не можем бежать.
Маша (тихо). Мы не можем бежать!..
Вайц. Вы не сердитесь, и это хорошо. Не могу! Я, Маша, ничего не мог в жизни… Я, Маша, всегда остаюсь позади… Я человек за флагом…
Маша (задумчиво). Я это раньше знала. Человек за флагом. Почему же я пришла? Вайц, сказать правду? Я люблю вас за слабость!..
Вайц (грустно). Я хотел быть сыном своего народа, милая Маша, и вот я репетитор-гувернер. Я хотел быть гражданином – вся сила его негодования бушует во мне, и радость его предчувствий живет во мне, – и вот я гувернер. Маша, для моих радостей, для моего утешения осталось одно: Европа!.. Я беру ее. Я остаюсь здесь во тьме, среди ужасов, но думаю: есть свободная Европа, когда-нибудь она коснется и меня своим благословенным крылом. Не горюйте, Маша. Вы теряете Вайца, только Вайца!..
Маша. Вернусь в свою комнату, и мне будет немножко стыдно. Подойдите, я обниму вас.
Он подходит.
Я целуюсь с гувернером. (Смеется.) В последний раз, Вайц. (В забытьи.) Завтра мы уедем. Я увижу Швейцарию. Вайц, видите ли вы эти высокие зеленые горы? Внизу блестит озеро… Спускается ночь, спускается ночь… Как явственно пахнет водой. Вайц, мы сидим над озером!.. Я целуюсь с гувернером…
Вайц. Милая Маша, позвольте мне сказать вам. Вы плачете, но, может быть, через двадцать лет вы скажете: Вайц поступил хорошо.
Маша (смеясь и плача). И все-таки мне тяжело расстаться с вами. Вы жалкий, может быть, презренный, но что-то есть хорошее в вашей душе, что-то прекрасное. Ах, Вайц…
Вайц. Не плачьте, Маша. Завтра вы проснетесь в прекрасной Европе…
Маша. Я проснусь в прекрасной Европе… А вы?
Вайц. Я? Если бы я был ребенком, то стал бы молить вас: Маша, возьмите меня отсюда, покажите мне улицу без рабов… Покажите…
Маша (вдруг). Так не хотите бежать со мной?
Вайц. Нет-нет! Вайц? Нет! Маша, вы увидите Европу, поклонитесь ей от Вайца. Поклонитесь каждому памятнику от истинного гражданина Вайца. Скажите всем, что я душой с ними, что я тоскую о них. Обнимите первого встречного и скажите: гражданин Вайц кланяется тебе…
Маша. Обнимите меня еще раз. Так нет?.. Нет!..
Вайц. Нет, Маша!
Маша. Прощайте, Вайц.
Вайц. Прощайте, Маша.
Маша (уходит; у дверей). Нет?..
Вайц. Нет, Маша, нет. (Пауза.) Нет, Маша, нет…
Вайц и Маша расходятся. Темно. Долгая пауза. Доносится шум голосов. Во всей квартире нетерпеливые звонки. Вбегает горничная. Быстро раскрывает ставни. Видно огромное зарево. Горит мельница. Всплеснула руками, убежала. Снова голоса. Вбегают рабочие. Все старые, оборванные. Среди них ни одного молодого… Ропот.
Старый рабочий. Где господин Гросман, где господин Гросман?
Этель (вбегает. Увидев зарево, приседает от ужаса. С криком и воплем). Боже мой, боже мой!.. (Подбегает к окну. Всплеснула руками. Плачет.) Я же ему говорила: Давид, не имей, дело с этими разбойниками. Не хотел он меня послушать!..
Голоса. Мадам Гросман!
– Хозяйка!..
– Я сам видел, как эти черти подожгли мельницу…