Ты ясно дал понять, что править "вместе" не будешь ни с кем, тем более, с женщиной. Тебе нравится, когда высмеивают твоих соперников и противников. Ты любишь всё контролировать, хочешь, чтобы тебе беспрекословно подчинялись абсолютно все... но при этом ценишь забавность.
Прочишь богатство и роскошь, но только на твоих условиях.
Какой ответ ты хочешь услышать?»
– Правитель, – с тщательно отмеренной страстью выдохнула Вероника, – я хочу, чтобы вы правили миром. И были со мной.
Чёрные глаза Тонга восхищённо расширились и Вера поняла, что угадала правильно — ему не нужна женщина на троне или за троном, ему нужна женщина-трофей, безмолвное орудие, помогающее достичь цели и при этом знающее своё место.
Он протянул руку и взял её за подбородок, приблизил своё лицо к её, и жадно изучал, как новое приобретение. Посмотрел прямо в глаза и заявил:
– Ты будешь делать всё, что я скажу. Всё! Поняла?
– Да, правитель, – тихо сказала Вероника, не отводя глаз.
– Ты никогда ничего не будешь от меня скрывать!
– Да, правитель.
– И ты будешь делить со мной постель. Сегодня и всегда, когда я захочу, – его глаза пылали энергией, готовой вылиться в ярость, если она скажет «нет», или в страсть, если она скажет «да». Вероника плутовато прищурилась и медленно улыбнулась, мурлыкнув:
– Позвольте мне вас удивить, правитель.
Такой ответ привёл его в короткое замешательство, пламя в глазах чуть притухло, он нахмурился:
– Что значит «удивить»?
– В моём мире, – загадочно понизила голос Вера, – люди достигли многих высот в познании чувственных удовольствий. Примитивный секс не даёт всей полноты ощущений, он только утомляет и забирает энергию. – Она таинственно опустила глаза, поглядывая на него из-под ресниц, чуть улыбнулась озадаченному Тонгу и прошептала: – Дайте руку.
«О, да, дай мне руку.
И я сделаю с тобой такое, от чего Миланка пищала и подёргивала ногами, воя в подушку и грызя зубами наволочку. Впрочем, с Милкиным телом у моих рук долгие и прочные отношения, мы изучали друг друга годами, вряд ли с тобой у меня с первого раза получится настолько круто.
Мне, слава богу, не пятнадцать лет, я знаю свои сильные стороны и таланты. А это ни что иное, как талант — все так говорят. Все, кто хоть раз попадался мне под руку в подходящем настроении. Меня никто никогда не учил делать массаж, мне и не нужно было учиться, мне помогало какое-то внутреннее чувство, интуитивное понимание, где и как нужно нажать, погладить, помять, прикоснуться...
И результат всегда был таким, какого я хотела достичь — больным становилось легче, закрепощённые начинали гнуться, раздражённые успокаивались, вялые бодрились. А когда целью было просто доставить удовольствие...»
– Дайте руку, правитель. Вам понравится.
Тонг напряжённо улыбнулся, к досаде Вероники, его взгляд мгновенно стал трезвым, без тени хмеля и той расслабленности, которая минуту назад заставляла его смеяться над второсортными шутками. Он нервно вытер ладонь об одежду и протянул Вере:
– Ну давай, удиви меня.
Вероника поставила почти полный бокал на тумбу, взяла его ладонь двумя руками и прикрыла глаза, пытаясь расслабиться и настроиться на нужный лад. Рука была крупная и горячая, твёрдая, с негнущимися мозолями от меча, девушка чуть улыбнулась — ей было приятно держать его за руку, хороший знак, значит, всё получится.
«Эх ты, грёбаный тиран... а ведь мы могли бы подружиться.»
Она мягко сжала его ладонь, погладила, сдавила сильнее, чуть царапнула ногтями, нажала пальцами — короткое знакомство, поиск, на что он отзовётся. Мягкие поглаживания оставили Тонга равнодушным, а вот нажатие и ногти заставили вздрогнуть от удовольствия.
«Ты любишь боль, правитель. Ну что ж, ты её получишь.»
Вера взяла его руку поудобнее, на этот раз действуя увереннее и жёстче, крепкая хватка заставила Тонга тоже напрячься, Вера тут же сдавила ещё сильнее и прошептала:
– Расслабьтесь, правитель... вам нравится?
– Да, – тихо выдохнул он, она услышала, как глубоко и часто он дышит, алкоголь всё-таки достаточно его расслабил. – Да, женщина, мне нравится! Чёрт, как ты это делаешь?