– Нет, – с нервным смешком мотнула головой Вера, – у меня достаточно мозгов, чтобы не бродить по опасным местам в поисках приключений.
– А как же богатый папа? – вкрадчиво понизил голос министр.
Вероника выдохнула, ссутулившись и устало глядя на министра:
– Я же говорила уже, я не из богатой семьи. И вообще я с родителями давно не живу, у меня есть своя работа и своя крыша над головой.
– Но вы ведь говорили, что не замужем? – нахмурился он, Вера кивнула:
– Ну да. А что? – она вспомнила о здешних понятиях о приличии и подняла брови: – А, я поняла, у вас так не принято, да? – Министр кивнул и она с улыбкой махнула рукой: – А у нас это обычное дело.
– Ладно, – он взял один из листов, пробежал глазами и сказал официальным тоном: – Госпожа Вероника, я должен просить вас дать разрешение на обыск ваших вещей. – Вера подняла брови, с недоумением глядя в сторону гостиной, где до сих пор стоял возле дивана её пакет и сумочка. Министр заметил её взгляд и качнул головой: – Нет, тех вещей, что в седельных сумках вашего коня.
Она с облегчением махнула рукой:
– Обыскивайте. Делайте с этим конём что хотите... потому что я понятия не имею, что с ним делать.
– Вы можете оставить его на конюшне отдела, о нём позаботятся. Или можете продать, но этот вариант не советую — он от прекрасного производителя, молод и хорошо обучен.
Вероника вспомнила, как конь послушно лёг по команде министра, и осторожно спросила:
– А откуда вы знаете?
– Я разбираюсь в лошадях, – невозмутимо ответил министр, но Вере показалось, что он прекрасно понял её вопрос, просто отвечать не хочет.
– Я не об этом, – не дала ему выкрутиться она. – Тогда у ворот, когда эта зверюга с ума сходила, вы ей что-то скомандовали и она послушалась. Откуда вы знали, что его тренировали выполнять команды?
– Многих лошадей тренируют, – уклончиво ответил министр, опуская взгляд в бумаги. Веру начинала бесить его манера не отвечать на вопросы, скользя вокруг темы. Она поднялась с дивана, решительно процокала шпильками по паркету, опёрлась обеими руками о стол и чуть наклонилась, заглядывая в глаза министру:
– Предателя нашли?
Министр медленно поднял глаза от листа и откинулся на спинку стула, с ничего не выражающим лицом глядя на Веру.
– Какого предателя?
– Вы прекрасно знаете, какого, – ядовитым шёпотом ответила Вероника. – Гонец к Тонгу примчался почти сразу после того, как туда привезли меня. Он хотел передать сообщение и ехать обратно — значит, это недалеко. Там все цыньянцы, а гонец русский. – Она поняла, что от злости у неё горит лицо, а голос уже дрожит так, как будто она с трудом удерживается от крика. – Чёрт, в ваш кабинет пришёл неизвестно кто, провёл меня по подозрительно пустым этажам и сдал на руки похитителям, а вы до самого моего возвращения понятия не имели, что меня похитили! И вы спрашиваете «какого предателя»? Не считайте меня дурой. Это очень хорошо спланированная и подготовленная операция, но для её осуществления нужен человек внутри.
Министр медленно вдохнул, поджал губы, и пару секунд посмотрев в пылающие гневом глаза Веры, опустил веки, выдохнул и тихо сказал:
– В проницательности вам не откажешь.
– Да мне вообще трудно отказать, – нервно усмехнулась она, придвинула себе стул и села. – Рассказывайте.
– Боюсь, я не имею на это права, – медленно произнёс он. – Скорее всего, это дело будет рассматриваться специально назначенной следственной группой.
– Почему не вами? – нахмурилась Вера, в его голосе ей почудилась какая-то странная, обледенелая обречённость.
– Потому что то, что произошло, очень серьёзный прокол моего отдела, – ещё тише сказал он. – И отвечать за это буду лично я.
У неё неожиданно больно сжалось сердце, хотя вроде бы, ничего этому не способствовало.
– В смысле? – настороженно спросила она. – Вас уволят? – Он молча качнул головой, глядя в стол. – В тюрьму посадят? – Ещё одно отрицательное движение, Вера почувствовала, как холодеет внутри, она не решалась произнести вслух следующее предположение, хотя оно колотилось в голове повторяющейся скороговоркой.
– Я надеюсь, – медленно произнёс он, оторвал взгляд от бумаг и посмотрел в глаза Вере, – что вы позволите мне уйти, оставив должность достойно.
– В смысле? – дышать стало тяжело, она в бессознательном жесте прижала ладонь к груди, зажмурилась, пытаясь собраться с мыслями и как-то возразить той арктической бездне, что увидела в его взгляде. – Это же не так уж серьёзно, в конце концов, всё обошлось, нет?