Мои подруги были временными спутницами. Достаточно интересными, чтобы стоить моего времени, достаточно соблазнительными, чтобы привлечь мое внимание. Они были хороши, пока были рядом, а когда все заканчивалось, мы полюбовно расставались и двигались дальше.
Существует целая куча слов, которыми я могу описать Делэни Фрейзер. Красивая, сексуальная, стройная, с изгибами там, где надо. Но обнаруженное мной во время нашей безумно короткой беседы, не передать словами. Она назвала себя поклонницей, и, возможно, так и есть. Но не сумасшедшая, которая привязалась бы ко мне и потом заявляла, что мы «созданы друг для друга», или приторно-сладкая бесхребетная, исполняющая любой мой каприз, не моргнув глазом.
Стоило настоять, чтобы Тревис нашел милую сладенькую малышку для турне, как делал в прошлом. Кого-то, кто был бы счастлив улыбаться журналистам и раздвигать ноги по моему желанию.
Но, черт возьми, меня уже тошнило от сладкого. Я хотел, чтобы кто-то заставил меня поработать.
Уверен, что с Делэни пришлось бы потрудиться. Мне так хотелось окунуть руки в море ее блестящих темных волос, обрамляющих круглое лицо с тонкими чертами, придающие ей мечтательный, ангельский вид. Но ее аквамариновые глаза полыхнули опасностью от одного взгляда на меня, будто она сразу поняла, что я токсичен.
Делэни заставила меня почувствовать себя неуравновешенным. Я терял контроль, над которым так усердно трудился и который был, в лучшем случае, шатким. А если он пошатнется, то никто не сможет считать себя в безопасности. Особенно она.
Мерцание похоти пробивалось через ее взгляд, объединившись с чувственным изгибом губ, соблазняя меня. Интригуя меня. И все же она, не колеблясь, мне противостояла. Вспылив, отмахнулась от моих прикосновений, как будто они нежелательны. В «пакет» Делэни, достойный фотомодели, входил характер. И мне это нравилось. Мне понравилось, что она не подлизывалась ко мне, пока я делал одно непристойное предложение за другим, не отвечала непрерывающимся хихиканьем, от которого мне бы захотелось запихнуть что-то в ее рот, чтобы заткнуть.
С другими девушками я проходил через такое. По просторам интерната плавало больше, чем парочка, фоток с ухмыляющимися девицами с набитым членом ртом. Легко отыщите, если наберете «Шейн Хоторн фотка члена» в Google.
Добро пожаловать в мою жизнь.
Тревис не заметил мое нежелание перечислять характеристики Делэни, как будто она призовая свинья на городской ярмарке. Я перебил его.
– Должен быть кто-то еще. Кто-нибудь другой, но не похожий на... – я провёл рукой по волосам, а затем указал на самовлюбленных женщин, расхаживающих по всему патио, словно фламинго, прежде чем заканчиваю фразу, – ...них.
– Кто? Если ты не хочешь Делэни – хорошо. Иди пообщайся, найди кого-нибудь другого. Но за последний месяц я познакомил тебя с дюжиной девушек. Ты отказался от всех. Одна для тебя слишком тупая, другая слишком высокая, то слишком мелкая, то слишком тихая или слишком громкая. Последняя вообще была с прибабахом, если я ничего не путаю. Могу сказать, что ты хочешь Делэни. Так в чем же проблема?
Ни в чем. Только то, что она заставила меня чувствовать. Хотеть вещей, на которые не имею права. Не сейчас. Возможно, никогда.
Тревис накинулся на меня, не получив ответа.
– Видишь! Ты не можешь придумать причину, чтобы отвергнуть ее, – у него был этот взгляд, который я видел на встречах с руководителями студии и спонсорами. Взгляд охотника, который заметил слабость у жертвы. – Ладно, Шейн. Вот что я собираюсь сделать. После того как ты проявил повышенный интерес к Делэни, в отличие от кого-либо, кого я представлял тебе в последнее время, или кого-то здесь, то я собираюсь спросить у неё, захочет ли она эту работу. Кто знает? Может быть, она будет одной из тех, кто откажется от тура «Nothing but Trouble». Возможно, у нее есть обязательства, – он качнулся на каблуках, приподняв плечи, а затем опустив их. – Или парень.
Этот последний комментарий попал в мою барабанную перепонку, как звуковой удар. Парень? Какой-то другой парень проводил пальцами по ее волосам, целовал ее идеально пухлые губы, скользил рукой между ее бедер. О, черт возьми.
– Дай мне ее адрес. Ничего не делай, пока не скажу, – я пошел к выходу тем же путем, каким и пришел.
Мой телефон завибрировал от сообщения, прежде чем я успел завести двигатель.
Тревис не был тормозом. Мгновение я сидел с запертыми дверьми и чувствовал с какой бешеной скоростью кровь пронеслась по моим венам, так, что я мог с таким же успехом цепляться за плот при спуске с горной реки. В поле зрения нет весла, только чернильно-черная ночь и ни малейшего понятия, куда меня приведет течение.