Все боятся, заметила она с некоторым облегчением.
Рядом с её плечом еле слышно вздохнул Ксандер, и она не выдержала – бросила на него взгляд. Фламандец был спокоен – или нет, он как будто ожидал чего-то предсказуемого, невольно касаясь хрупкого браслета, охватывающего его руку. Конечно же, внезапно ясно поняла она, чувствуя резкий прилив жаркой ярости, он знает, что не пройдет! Нет, ещё хуже – он решил, что не пройдет. Он разобьет амулет, едва шагнув за порог Лабиринта, и благополучно вернется домой к отцу и матери, выбрав свободу от неё, а не обучение в академии. Ему-то что – его никто никогда не упрекнет, что он не прошёл, ему не нужно поддерживать славу семьи, ему вообще ничего не нужно, кроме тех клочков свободы, которые только и может урвать прирожденный раб!
Пальцами, едва не искрившимися от бившегося в ней гневного огня, она вцепилась ему в руку, куда там той мантикоре на скале.
– Даже не надейся, – прошипела она фламандцу в ухо. – Я, Исабель Альварес де Толедо, силой крови Альба приказываю тебе, Ксандер ван Страатен, пройти Лабиринт и стать учеником академии!
Удар сердца, другой. Он молчал, стиснув зубы, а под её пальцами уже начала дымиться его рубашка. Ещё удар. Что будет, если он сейчас упадет на глазах у всех, отказавшись?
– Слушаюсь, сеньора, – выдохнул он, и в глазах его плескалась тёмная ненависть.
А потом, стряхнув её руку со своей, Ксандер первым шагнул во мрак Лабиринта.
Глава 2 Лабиринт
Deze spaanse teef. Это было первой его мыслью, когда он переступил порог из чёрного гранита в беспросветную тьму и осторожно огляделся, сделав шаг в сторону – ещё не хватало, чтобы кто-нибудь, а пуще того, она влетела от усердия прямо ему в спину. Оттого что он огляделся и поморгал, тьма не поредела. А ещё было не видно и даже не слышно тех, кто их опередил, и это было вовсе странно: в каменный проем прошло немало, и шли они постоянным потоком. К слову, и Беллы рядом тоже не было, хотя он мог бы поклясться, что после того, что он сделал, она прыгнет следом, как ошпаренная кошка.
Godverdomme. И как прикажете пробираться по Лабиринту, которого даже и не видно?
Мысль о приказе, а точнее, Приказе, его моментально отрезвила. Каким бы ни было это странное место, какие бы препятствия его ни ждали, он должен пройти. Проклятая иберийка не оставила ему выбора. Вздохнув, он пошёл вперед, решив, что дверь за спиной послужит хоть каким-то ориентиром. Конечно, раз за ним не слышалось ни людей, ни даже звуков шагов, Лабиринт явно не намеревался следовать элементарным законам природы, но иллюзорная точка отправления всё же лучше, чем никакой. И, в конце концов, он – потомок тысяч мореходов, и чутье, которое вело их к родному берегу помимо звезд и против волн, не должно было отказать и здесь. Хоть как-то. Хоть немножко. Не должно же?
Тьма оставалась прозрачной и непроглядной. В ней не ощущалось ничего – ни одного дуновения, ни единого запаха или звука, ни малейшего источника света. Настоящую ночь, хотя бы даже и беззвездную, наводняли плески неутомимых рыб, мерцание зорких совиных глаз, затаенное дыхание хлопотливых мышей, вздохи ветра и шелест травы. И настоящая ночь была равнодушна – для неё человек был всего лишь ещё одним из её призраков, не более того. Эта же тьма рядилась в одежды земной ночи, как скоморох мажет лицо сажей, но скрыться под иллюзией не могла. Здесь тьма вся была единым организмом, а не мозаикой, и зоркость её была хищной, пристальной, хладнокровной и чуждой.
Ему стало зябко. Ещё очень захотелось побежать, и он не сразу сообразил, что уже несколько минут как ускорил шаг, а заметив, заставил себя замедлиться, даже остановиться и подождать, пока успокоится забившееся сердце. Чем бы ни была тьма, забавлять её своим смятением он не будет.
Но Приказ, чертов Приказ!
Пусть мчаться очертя голову и не стоило, он всё же пошёл быстрее вперед – надеясь, что это было именно вперед – в податливую тьму. Пещерный пол – должно быть, пещерный, какому же тут быть ещё – тут же сыграл с ним злую шутку: он попал ногой куда-то между камней, чуть не упал, еле вылез, чертыхаясь так, как можно было только на пристани. Вскочил снова и, уже не очень понимая, верно ли он идет, – и есть ли здесь вообще верное направление, – зашагал дальше.
Минуты текли как густейший мед.
Анна, кузина Ани. Она тоже была здесь, она прошла, она как-то сумела – значит, всё не так плохо, значит, шанс всё-таки есть. Про Лабиринт Ани не рассказывала, только сказала как-то очень коротко, что было трудно, но ничего – а она бы предупредила, если бы что-то было серьёзно не так. Торопиться стоило всё равно, но…