Да, можно и нужно было заниматься этим вопросом. Но на носу была большая и очень серьезная война. Поэтому Иоанн не стал даже дергаться, оставив все как есть в своей державе. Во всяком случае, пока.
А что же Рязань? Так это по случаю вышло. Тем более, что для подобного дела не требовалось выделять скудные административные ресурсы Москвы. У них и у самих кое-чего имелось. Вот и махнул рукой, действуя «на отвяжись», пытаясь вырваться из затягивающего его болота как можно скорее…
Так что отписал Иоанн указ. Зачитали его перед людом Рязанским. Снял копию, вручив ее губернатору, чтобы у него хранилась. И отбыл в темпе в Москву, дабы ему там тверская рать не поломала «все, что нажито непосильным трудом».
Разве что хану Ахмаду оставил союзный гарнизон в три конные сотни под командованием Холмского. Само собой, выдав ребятам коней из рязанских конюшен. Не пешком же им по степи бегать, прикидываясь всадниками. Благо, что в Рязани, после тяжелого речного поражения, свободных коней ратных хватало. И они, что приятно, числились теперь в королевской собственности.
Планируя эту операцию Иоанн, конечно, планировал прихватить своих лошадей. Мало ли? Но не смог найти подходящего количества транспортного средства. Поэтому просто взял оружие конное, седла особой выделки и прочее снаряжение конных сотен с собой в надежде уже на месте раздобыть каких-нибудь коней. А если нет, то и нет. Благо, что сильно много места все это барахло не занимало.
Жаль только обозных телег не взял. Но, да и ладно. Холмский, который возглавил союзный контингент при хане Ахмаде, как-нибудь и без него обойдется. Благо, что уже водил и не раз конные отряды, опираясь на подножный корм, грабежи и вьючных кобылок…
Москва Иоанна встретила настоящим ликованием. Здесь уже знали о том, что Тверская рать выступила войной. Оттого и переживали.
– Государь, – подбежал излишне нервный служивый, едва сутки спустя по прибытию.
– Что случилось?
– Тверчан видели. В дне пути…
Иоанн те слова хорошо запомнил. И теперь, глядя на раскоряченных у переправы супротивников улыбался.
Не решились они лезть на Москву, узнав, что король вернулся. Да как вернулся! С известиями о том, что Рязань побил и взял приступом. То есть, нету у них более союзника на юге. Понятное дело, что не знали они о том, какие потери в войске московском. Но все одно – не решились. Михаил Борисович решил отойти и подождать подхода Казимира, что должен был позже подойти на соединение. Когда – не ясно. Со сроками никто толком ничего сказать не мог. Поэтому отойти к Твери и переждать бурю выглядело в сложившейся обстановке довольно разумным решением.
Но отойти он не успел.
Заметив противника пикинеры с аркебузирами развернулись в боевой порядок и начали сближение. Да и артиллеристы, оперируя шестью малыми орудиями тоже не подкачали. Сняли их с передков. Зарядили картечью. Да покатили, тягая за лямки, дабы за пехотой успевать.
А королевская дружина, сидя на конях, оставалась в тылу. Иоанн ждал. Вот по началу оживился и обрадовался. А спустя уже несколько минут напрягся и помрачнел.
– Где остальные? – Спросил сам себя наш Иван.
– Что? – Удивился командир королевской дружины Иван Васильевич Стрига князь Оболенский.
– Труби остановку, – нахмурившись произнес он. – Труби я говорю!
И верховой сигнальщик выполнил приказ.
Секунда. Другая. И пехота московская остановилась.
– Передай, – произнес он вестовому, – пусть с орудий по переправе постреляют. Ядрами. Но не шибко. Так, для острастки. И остальным передай – быть готовым к отражению внезапной атаки конницы с фланга.
– Слушаюсь, – кивнул он и, повторив приказ, отправился галопом к пехоте.
– Подозреваешь что? – Хмуро спросил князь Оболенский.
– Неправильно все как-то. Те, кто на ту сторону перебрались, они где? Ты их видишь? Еще бы перебрались, то почто убежали? Им ведь тут, на переправе нужно держать оборону. Чтобы нас сдерживать. А они куда делись?
– Да может струсили… – пожал плечами Оболенский.
– А еще что думаешь? – Холодно поинтересовался Иван, явно недовольный ответом своего командира конницы.
– Вон тот перелесок мне не нравится.
– И мне тоже. Понял, что они удумали?
– А если нет? Упустим же.
– Да и Бог с ними. Дальше Твери все равно не убегут. А там уж мы их прижмем.
– Дай-то Бог, дай-то Бог, – покивал князь Оболенский.
Легкие орудия выстрелили картечью, которая, разумеется, никуда не долетела. А потом дали залп ядрами. И на переправе поднялись столбы воды. Что резко оживило там обстановку. Вон как все задергались, зашевелились.