– Влажность воздуха очень высока. Это ведь не ливень идет. Видишь какая водяная взвесь всюду. Словно и не дождь, а какая-то мерзкая пыль, которая просто висит в воздухе. Порох отсыревать станет прямо сразу. Вон – одежда вся насквозь даже под навесом.
– Ну… – попытался было сказать что-то Петр, но не стал, так как никаких мыслей в голову ему не пришло. Он хотел было предложить жаровни под тем навесом поставить, но передумал, поняв опасность открытого огня рядом с порохом.
– Конница по такой мерзкой погоде тоже воевать не станет, – заметил Оболенский. – Ни наша, ни ихняя. Лошади ноги переломать могут. Кому такое нужно?
– Надо бы лагерь нормальный ставить, – продолжал бурчать Иоанн. – Ох беда… из-за этой сырости у нас немало бойцов простудится.
– А чем тебе посад не нравится?
– Обороняться в случае чего как? Порядок поддерживать как? Чистоту? Нет, занимать посад нельзя. Разве что временно. Нужно лагерь ставить нормальный, чтобы все на виду, общественный туалет, плац и прочее. Иначе не только простудами обзаведемся, но и животом маяться начнем. Вот вам крест – не минет сия участь войско наше.
– По былому году как-то обошлось же.
– Так-то только через чистоту и порядок, что я в войске чинил. Болезнь живота она ведь грязь любит, немытые руки, воду не кипяченную и прочее все то, что я требую, а вам не нравится. Я же сказывал уже – такие боли бывают от попадания мельчайших тварюшек внутрь. Их жизнь в животе нашем боль и страданиям нам и приносит.
– Чудно ты говоришь… – покачал головой Оболенский. – Сложно в такое поверить. Как по мне, так лучше добре помолиться перед приемом пищи и надеется на то, что с божьей помощью обойдется.
– Когда делали так, как я велел, болели?
– Нет. Но…
– Что, но? Ежели кресалом бить о кремень – сыплются искры. Молись, не молись – сами они не появятся, ежели дело не делать. Причем делать правильно. Так и тут. Молись – не молись. Но ежели чистоту не блюсти, а воду не кипятить – не избежать нам всем «боевого поноса».
Иоанн хотел развернуть во всю ширь и, пользуясь моментом прочистить мозги Оболенскому, но развить тему не удалось. Подошел промокший вестовой.
– Государь, там от Твери к тебе пожаловали.
– Для переговоров?
– Не, – покачал головой вестовой. – Божиться, что свой. Говорит – пришел слова важные передать. Слово и дело государево!
– Ясно, – кивнул недовольно Иоанн и поежившись от сырости, приблизился к жаровне. – Ведите его.
Минут через пять этот кадр подошел. Не самая бедная одежда, но и не богатая. Слегка испачкана, но по такой погоде не удивительно. Продрог. Поэтому Иоанн, хмыкнув, кивнул ему на жаровню, дескать, подходи. И тот не стал ломаться – сразу подскочил и с удовольствием простер руки над горячими углями.
– Что тебя привело ко мне? – Поинтересовался наш герой.
– Новость тебе принес. Сбежал Михаил Борисович из города. Казну свою прихватил, дружину ближнюю и бежал тебя не дожидаясь.
– Куда?
– В Литву побежал, к Казимиру.
– Так чего бояре не выходят и со мной торг не ведут? А ли надеются, что я постою и уйду? Дождь не может идти вечно.
– То верно, – кивнул собеседник. – Но князь нас стращал, говорил, будто бы ты желаешь Тверь вырезать всю да разобрать по бревнышку.
– Ну и зачем мне это?
– Почто нам знать? Мало ли чем обидели тебя.
– Я ныне Русь воедино пытаюсь собрать. Чтобы единая была, как некогда при Владимире Святом. И Тверь один из важных городов Руси. Так отчего мне его своими руками изводить? Глупо же.
– Глупо, – кивнул переговорщик… или перебежчик, тут сразу и не разобрать. – Но все одно боязно. Да и словам Михаила Борисовича многие верят. И про тебя король, и про Казимира, который обещал помощь.
– Заграница нам поможет, – саркастично произнес Иоанн. – Запад с нами!
– Что? – Не поняли все присутствующие.
– Я шучу, – улыбнувшись, произнес король. – Страсть Твери к союзу с Казимиром не может не вызывать смеха.
– Отчего же? – Нахмурился тверчанин.
– Друг мой. Речь не идет о независимости Твери. Тверь потеряла свой шанс стать центром кристаллизации Руси. Могла. Без всяких споров и разговоров. Но лет сто назад. Теперь же речь идет только о том, к какой державе Тверь присоединится. К Руси или к Польше, ибо Литва ныне под пятой Польши. И если я заинтересован в сохранении Твери как крупного города, то Польша может им пожертвовать, поняв, что не в состоянии захватить.
– А в чем твой интерес? – Не унимал этот гость тверской. – В городе много твоих противников. Поступить также как с Новгородом не выйдет. Ежели имущество противников передать сторонникам, а самих противников выселить в Юрьев-Камский, то туда отправиться едва ли не вся Тверь.