Только тут, видя себя окруженным полицейскими со всех сторон, вор опомнился и простонал:
— Ваша взяла...
ИГРА НА РАВНЫХ
Поезд из Варшавы прибывал в Санкт-Петербург по расписанию, минута в минуту. За полчаса до прибытия в столицу, как полагалось, кондукторы стали проверять билеты у пассажиров. Многие в это время собирали вещи, поэтому процедура проверки раздражала.
В вагоне первого класса появился обер-кондуктор. Последнее купе слева было закрыто. Кондуктор постучал в дверь.
— Господа! Предъявите билеты! Мы прибываем в Санкт-Петербург.
В ответ — молчание. Кондуктор постучал сильнее. Снова никто не отозвался.
— Кто занимает это купе? — спросил кондуктор у проводника.
— Богатый помещик. Он, наверное, спит. — И они вдвоем принялись стучать в дверь.
Тем временем поезд остановился у платформы.
— Вызывайте слесаря, — распорядился обер-кондуктор.
Через некоторое время появился слесарь, и дверь купе была вскрыта. Обер-кондуктор вошел первым и сразу же выскочил назад:
— Пассажир убит! Зовите быстрей полицию! — крикнул он проводнику.
Проводник привел жандармский наряд во главе с ротмистром. Картина, представшая перед ними, вызывала содрогание: мертвый мужчина с запрокинутой головой и вытянутыми ногами полулежал на бархатном диване.
Вагон сразу же отцепили и перевели на запасный путь. Вызвали представителей судебно-полицейской власти. С ними приехал и начальник сыскной полиции Петербурга Путилин.
В купе, в котором произошло преступление, сильно пахло сигарами и духами. Следователь по особо важным делам начал допрашивать кондукторов:
— Где убитый пассажир сел в поезд?
— На станции Вильно.
— В купе в это время никого не было, — вмешался в разговор Путилин.
— А почему вы в этом так уверены? — удивился следователь.
— Я уже осмотрел купе, — отвечал Путилин. — Это отделение для курящих. Если бы тут был еще и другой пассажир, то были бы и окурки, а в стенной пепельнице лежат окурки сигар, однородных тем, что в кармане у убитого.
Путилинский взгляд при осмотре купе ловил каждую мелочь. Его насторожила поза убитого, и он обратился к следователю:
— Не удивляет ли вас положение тела убитого?
— А что удивительного? Скорее всего на пассажира напали внезапно и сразу же прикончили.
— Нет, — уверенно сказал Путилин, — убитый был под наркозом, — и снова стал осматривать купе.
Неожиданно громко он произнес:
— Я знаю, кто убил этого человека!
Присутствующие с нетерпением ожидали продолжения, но Путилин попрощался со всеми и покинул вагон.
Никто, кроме него, не заметил рядом с убитым небольшую прядь ярко-рыжих волос, явно принадлежавших старой противнице Путилина — Софье Блумштейн по кличке Золотая Ручка, которую в это самое время у Варшавского вокзала встретил модно одетый молодой человек. Поддерживая под руку, он провел даму к экипажу, и через несколько минут они уже были далеко от вокзала.
— Соня, ты очень рискуешь, — с явным беспокойством в голосе говорил молодой человек.
— Ты ничего в этом не понимаешь, Израиль, — торжествующе улыбалась в ответ его спутница. — Не зря же меня называют Великой Еврейкой!
— За тобой давно уже следят и, Матка Боска, могут выйти на след.
— О, трусливый Израиль! Мой главный противник — знаменитый Путилин, но я намного хитрее его! К тому же я сейчас видела его на вокзале.
Спутник Соньки — Иозель Котултовский, еврей польского происхождения, посмотрел ей в глаза.
— Соня, ты всегда можешь положиться на меня, — сказал он с чувством. — Если бы ты знала, как я тебя люблю!
— Ты хорош в постели, а в остальном — круглый ноль! — засмеялась Сонька. — Уж лучше я буду надеяться только на себя.
Неожиданно она крикнула кучеру:
— Сто-ой!
Не обращая внимания на удивление Израиля, она шепотом скомандовала:
— Вылезай! Наймем другого извозчика. Так будет безопаснее.
Преступница вошла в подъезд ближайшего дома, ведя за собой Котултовского. Как только карета умчалась, Сонька и ее любовник вышли из подъезда и, пройдя квартал, наняли нового извозчика. На Екатерингофском проспекте экипаж остановился, и они, рассчитавшись, подошли к парадной, на которой красовалась вывеска «Золотых дел мастер Л. Финкельзон». В квартире на четвертом этаже их явно ждали: после первого же звонка дверь распахнулась, и полная женщина бросилась обнимать Соньку. Та резко вырвалась из ее объятий: