– Зрелище просто потрясающее. Я за тобой зайду. Спокойной ночи.
Он начал медленно спускаться по лестнице, сражаясь с чрезвычайно неприятными мыслями. Доротея должна умереть. Этого не избежать.
– Я не намерен ради нее расставаться со своим миром! - сердито выпалил Лэмпарт.
Однако он уже знал, что его уверенность в собственной правоте поколеблена. Он попытался представить себе, как прощается с ней, провожает до шаттла, отправляет маленький кораблик в небеса… а потом сознательно передвигает тумблеры, обрекая суденышко и его пассажирку на неминуемую гибель. Он сомневался, что сможет так поступить. Занимаясь привычными делами - уборкой и сортировкой образцов, - Лэмпарт не переставая искал выход из положения, в которое угодил.
«Что же мне делать?» - спрашивал он у самого себя.
Ему рисовались самые разные картины будущего, но ни одна из них не представляла собой ничего хорошего. Как только Доротея вернется домой и расскажет о том, что видела, его мечтам придет конец. Колсон - страшный человек, способный на лютую ненависть и злобу; его отец, Ларри Лэмпарт, чью жизнь промышленник разрушил, являлся тому ярким примером. Колсон воспользовался своим миллионным состоянием, чтобы отнять у партнера доброе имя и репутацию.
«Если Колсон заподозрит, что я подделываю отчеты, он не задумываясь раздавит меня, словно беспомощную букашку!»
Лэмпарт плохо спал ночью. На сей раз его посетил совершенно другой кошмар. Черноволосая соблазнительная красотка плясала перед ним, насмехалась, предлагала себя, бросая вызов… а у нее за спиной, далеко, вне пределов досягаемости, высилась стена сине-багряного леса, изукрашенного яркими цветами. Прелестница хихикала, все время повторяя: «Тебе придется сначала меня убить!»
Глава 7
Лэмпарт проснулся с головной болью, весь в поту. Медленно выбрался из постели и постучал в дверь соседней каюты. Когда Доротея что-то пробормотала в ответ, он крикнул:
– Жду тебя у трапа. Через десять минут.
– Хорошо.
– И надень купальник, если ты вообще собираешься одеваться.
– Что? Зачем?
– Будет дождь. Увидишь.
Доротея появилась через несколько минут. Она еще не совсем проснулась и потому никак не могла завязать узел своего монокини.
– Никакой романтики, - простонала девушка. - Вытаскиваешь бедняжку из постели, а потом приглашаешь ее посмотреть рассвет - в купальнике. - Она зевнула и проворчала: - Как жарко.
– Покажи-ка мне шею. - Лэмпарт протянул руку и резким движением, так, что Доротея взвизгнула, сорвал пластырь. От глубокой царапины остался лишь маленький белый шрам. - Жить будешь. Да, сейчас очень жарко. Близится утро. Идем.
Он повел девушку за собой к ближайшим скалам, возле которых любил наблюдать рассвет.
– Скоро появится Альциона. Смотри. Казалось, здесь ничего не изменилось. Мрачные тучи, как и всегда, клубились и сверкали обжигающим ярким сиянием, словно кипели в огромном невидимом котле. С каждой секундой краски становились все ослепительнее и диковиннее… И вот появился раскаленный край Альционы. Лучи обдали лицо нестерпимым жаром. Лэмпарт видел, что Доротея поднесла руки к глазам… и тут же опустила их, потому что свет неожиданно затуманился, потерял свою интенсивность.
– Что случилось? - спросила девушка, однако Джон не успел ответить.
Налетели первые порывы горячего влажного ветра, который с завыванием и стонами заполнил собой весь мир, принес крупные капли дождя, превратившегося. в мощный водопад. В следующее мгновение Лэмпарт почувствовал, как Доротея схватила его за руку и прижалась всем телом, спрятав голову у него на груди. Но уже через секунду она выпрямилась и шагнула в сторону, не выпуская, впрочем, его ладони - чтобы он знал, что она здесь, рядом. Лэмпарт ее не видел, тем не менее интуитивно ощущал, что она не меньше него самого получает удовольствие от неистовства дикой природы. Очищающий дождь… вот бы он смыл все проблемы!
Но восхитительное действо закончилось - как же быстро! - и на мир опустился разноцветный блистающий туман. А потом и тот исчез, когда Альциона высушила все до единой капли влаги и обрушила свои обжигающие лучи на совершенно сухую землю.
Доротея повернулась к Лэмпарту.
– Какое потрясающее зрелище! - прошептала она. - И так каждый день?
– Я не пропустил еще ни одного рассвета. Хорошее начало нового дня, верно?
– Да! У меня такое чувство, будто я вся свечусь. Невообразимо здорово! Спасибо тебе! Знаешь, Джон, мне начинает нравиться твой мир.
– Не торопись с выводами, - предупредил он и махнул рукой в сторону корабля. - Тебе еще нельзя долго находиться на солнце. Возвращайся на борт. Скоро ты почувствуешь ужасный голод. Знаю по собственному опыту.
– Я могла бы съесть… целую ящерицу! - заявила Доротея и, словно резвая нимфа, умчалась вперед.
Лэмпарт последовал за ней, не спеша и мучаясь от внутренней борьбы. Поднявшись по трапу, он обнаружил, что девушка возмущенно разглядывает кондиционер.
– Я хотела его включить, - объяснила она, - он начал плеваться искрами… а теперь и вовсе не работает!
– Фу! - Лэмпарт даже обрадовался, что у него появился повод поворчать. - Женщины! Думаю, ты вывела из строя рубильник. Дай-ка я попробую.
Рубильник не работал, а следовательно, не работали печь и все кухонные машины. Лэмпарт нахмурился, пытаясь сообразить, что произошло и как устранить поломку.
– Видимо, проржавел воздухоочиститель. Я им практически не пользовался.
Ему потребовалось всего несколько секунд на то, чтобы открыть крышку и убедиться в собственной правоте.
– Придется тебе на некоторое время смириться с жарой.
– Кстати, - язвительно поинтересовалась Доротея, - завтрак у нас запланирован?
– Ты ведешь себя как сварливая жена! - фыркнул Лэмпарт, и девушка расхохоталась.
От ее веселого смеха на сердце у него потеплело. Проклятье, она очень даже милая!
– Придется открыть люк, - сказал Джон и показал на крышку, расположенную у лестницы вровень со стальным полом. - Он ведет в машинный отсек. Я спущусь вниз, а ты смотри под ноги, а то еще свалишься!
– Зачем мне смотреть под ноги? - удивилась Доротея. - Я пойду с тобой. Мне интересно взглянуть, что там.
– Ничего не получится. - Лэмпарт начат вынимать винты. - Там и я-то с трудом помещаюсь.
Он отложил в сторону крышку, сел на край люка, затем медленно спустился внутрь, включил свет и огляделся по сторонам. Откуда-то сверху донесся удивленный возглас Доротеи:
– Господи, а ты прав! Какой ужас! Сплошные трубы и куча каких-то непонятных штуковин. - Доротея уселась на край люка и свесила ноги вниз. - И ты знаешь, для чего они все предназначены? Вот здорово!
– Нечего ехидничать. Хочешь вызвать бригаду техников? Они вряд ли быстро приедут.
Лэмпарт прекрасно разбирался в сложной системе и вполне мог устранить практически любую поломку. Он осторожно прошел между блестящими извивающимися кабелями и трубами и вскоре оказался возле машин, отвечающих за работу электрооборудования верхней палубы. Ему потребовалось всего несколько секунд на то, чтобы привести главный рубильник в нужное положение.
– На плите загорелся огонек, - крикнула сверху Доротея.
– Так и должно быть. Все в порядке.
Лэмпарт уже собрался возвращаться, когда его внимание привлекло большое медное кольцо в месте соединения магистрального кабеля с двигателем корабля. Лэмпарт нахмурился, посмотрел внимательнее, удивленно покачал головой. Он никак не мог сообразить, что это такое. Усилитель? Вряд ли, странная штука состоит из четырех сегментов, соединенных вместе. Совершено новеньких, даже края болтов еще острые! Из кольца выходит тонкий провод, только непонятно, куда он идет дальше.
– Что ты там делаешь? - крикнула Доротея.
– Слушай, ты знаешь, как выглядит торцевой ключ?
– Шестиугольная трубка с ручкой.
– Умница. В мастерской стоит шкаф с инструментами. Принеси ключ номер двадцать. Пожалуйста.
– Слушаю и повинуюсь, господин.