А длинные кальсоны ужасно мешали. Сплошное безобразие. Поэтому мне хотелось иметь нечто собственное и в то же время женственное. Вот зачем понадобилась юбка. Наверное, тебе трудно понять?
– Нет. Я знаю это чувство. Мне довелось испытать нечто похожее, когда я возился со своим первым мечом. Конечно, я мог бы выковать клинок из корабельного металла, если бы речь шла просто об оружии, но я хотел иметь что-то свое, сделанное собственными руками, да еще из местных материалов. И хотя получилось не слишком здорово, я был ужасно горд. Ты сама смастерила юбку - вот почему она так много для тебя значит.
Лэмпарт снова нежно погладил волосы девушки.
– Ты совершенно зря думаешь, будто плохо выглядишь обнаженной. Дело не только в твоей фигуре, хотя она почти идеальна, а в том, как ты двигаешься. Все на месте, все гармонично. Уж поверь мне, ни одна женщина не нуждалась в юбке меньше!
– Нет, тут я с тобой не согласна, Джон! - Доротея неожиданно вскочила на ноги и встала перед ним. - Я все про себя знаю! И мне прекрасно известно, как я выгляжу. Видит Бог, в прошлом я потратила на собственную внешность немало времени и денег. Я совсем не хочу использовать свою красоту в качестве приманки. Мне нужно, чтобы ты уважал и восхищался мной как личностью. Во всяком случае, - она вдруг заговорила почти шепотом, - так было до сих пор. Я больше не нуждаюсь в юбочке. Правда?
Доротея ловко развязала одновременно оба узла, и в тот же миг маленькие кусочки кожи упали на траву, а девушка осталась стоять, с беспокойством глядя на Лэмпарта.
Неожиданно он оказался совсем близко, сжал ее плечи, увидел слегка приоткрытые губы.
– Ты знаешь, что я не люблю тебя, Доротея. Помнишь, я говорил… несколько минут назад. Да, ты замечательная, яркая личность, достойная уважения. Я рад, что ты здесь. И мне будет тебя не хватать, когда ты улетишь. - Голос Лэмпарта стал хриплым, когда ее чувственные руки, лаская, прикоснулись к нему. - Это не любовь! - пробормотал он.
– Я понимаю, - прошептала Доротея. - Твое чувство настоящее. Мечта останется с тобой… но я рядом, здесь и сейчас.
Она подняла лицо, предлагая губы, и Лэмпарта потрясла страстность ее поцелуя и огонь, который он зажег в нем самом.
Крепко обнявшись, они опустились на траву.
И некоторое время лежали неподвижно, радуясь тому, что просто находятся рядом. Лэмпарт обнаружил, что не хочет - или не может - ни о чем думать. А потом вдруг сообразил, что смотрит через плечо Доротеи на огромный белый светильник в небе, и легонько толкнул девушку в бок.
– Эй, принцесса, хранитель времени уже почти занял свое место. Пора возвращаться домой. Только сначала наберем фруктов.
Они вернулись на корабль за полчаса до наступления рассвета, который имел для них особенное значение. Лэмпарт понимал: на Серебряной начинается новая эра. Ливень подарил ему ощущение ни с чем не сравнимой силы и энергии, ищущей выхода. Молодые люди стояли на расстоянии вытянутой руки друг от друга, но Джон знал, что Доротея испытала такой же восторг.
– Новый день, - проговорил он, и Доротея оказалась в его объятиях. Они поцеловались. - Я не случайно назвал тебя принцессой. Ты больше не Доротея Колсон. Для меня ты принцесса. Навсегда.
– Нет, Джон, титул ничего не значит. И мне не нужен другой ярлык. Одно ясно - я больше не Куколка Колсон. Впрочем, если уж быть честной до конца, я ею никогда и не была.
Они вернулись на корабль и уселись завтракать, а Лэмпарт пытался понять, что же она имела в виду.
– Что значат твои слова… ну, что ты, мол, никогда не была Доротеей Колсон? Ведь ты ничего не говоришь просто так, ради красного словца.
– Моему Джону все интересно, - улыбнулась девушка. - Я расскажу. Тут нечем особенно гордиться…
Об этом знает лишь Карлтон Колсон и парочка клерков. Он не мой настоящий отец. Разве он может кого-нибудь полюбить… и лечь в постель с женщиной? Даже ради продолжения рода?
Лэмпарт почувствовал, какой горечью и болью наполнены слова Доротеи. Она продолжала объяснять, а ее губы слегка дрожали.
– В то время шли публичные дебаты о перенаселении, ученые изобрели и довели до совершенства препарат, вызывающий стерильность, а кое-кто из политиков пытался провести через Мировой конгресс закон, гласящий, что ни один гражданин Земли не должен иметь больше одного ребенка. Никаких детей без соответствующего сертификата… Помнишь, какая широкомасштабная развернулась пропаганда? Карлтон Колсон воспользовался моментом, чтобы меня купить. Полезно для имиджа, понимаешь?
– Иными словами, он тебя удочерил?
– Да, по закону. В действительности он меня приобрел. Колсон тщательным образом изучил мою наследственность… нет, я неудачно формулирую… он проверил множество людей и выбрал самых подходящих - с его точки зрения. И купил меня - мне было шесть месяцев! Затем нанял дорогих воспитателей и учителей. Я стала его собственностью и предметом гордости. Когда мне исполнилось десять лет, он открыл мне правду. Я могла получить все, что пожелаю, кроме свободы стать собой. Он сказал, что я обязана во всем, что делаю, быть лучшей. Я не ищу для себя оправданий, Джон, но разве ты не удивлялся тому, что я вела себя как законченная стерва?
– Тебе нет нужды придумывать оправдания - во всяком случае, для меня. Только жаль, что я не знал раньше…
– О нет! - перервала его Доротея. - Если бы ты знал, то, возможно, ничего бы не было! - Она покачала головой. - Я такая глупая… мне кажется, что-нибудь случится… и все будет испорчено!
Глава 12
Лэмпарту казалось, что время вдруг стремительно понеслось вперед. Как много еще нужно сделать! А сколько самых разных и неожиданных мелочей вызывает улыбку на губах и веселую искорку в глазах его принцессы! И какие потрясающие открытия ждут их впереди! Его спартанская жизнь так сказочно изменилась, что ему стало жалко тратить драгоценные часы на сон. И уж конечно, не хотелось заниматься добычей новых образцов.
Наступил сороковой день, снова прилетел шаттл и доставил припасы, в которых никто не нуждался. Лэмпарт отправил очередной отчет.
Теперь у них имелось множество тонких упругих стрел и два великолепных лука. Доротея, как могла, учила Джона, и вскоре он уже девять раз из десяти попадал в цель, расположенную на приличном расстоянии.
– Держи лук всегда за одно и то же место, - терпеливо наставляла девушка. - Натягивай тетиву так, чтобы каждый раз она оказывалась возле подбородка… правильно. А теперь замри и не шевелись. Ты превратился в пусковую установку. Твой взгляд устремлен к цели… только после этого спускай тетиву.
Очень скоро Лэмпарт понял, что меткая стрельба из лука не такое уж трудное дело.
Они смастерили два отличных меча, а потом занялись короткими ножами. Лэмпарт и Доротея любили работать вместе. Дело спорилось, и вскоре они стали обладателями удобных ножен, поясов, туфель, наручей и напальчников. Им удалось добыть еще одну огромную шкуру и сделать из нее ковер для спальни. Постепенно они поменяли режим - часто выходили из корабля днем, а укладывались спать ночью.
Прошел сорок пятый День, а Лэмпарт по-прежнему считал, что напряженная и наполненная событиями жизнь проходит слишком быстро. Но однажды, когда выдалась спокойная минутка, Доротея набралась смелости:
– Мне давно следовало сказать… Что-то тебя тревожит. У тебя снова начались кошмары.
Джон замер на месте.
– Какого рода кошмары?
– Я не знаю! Мне не по силам заглянуть в твои сны. Ты вскрикиваешь и с кем-то борешься. Прошлой ночью. И за две ночи до того.
– А что я говорил, принцесса? Ты запомнила мои слова?
– Ничего осмысленного. Что-то вроде: «Ты не можешь уйти. Они тебя убьют!»
В тот же миг перед Лэмпартом возникла картина, которую с неотвратимой логикой выстроило его подсознание. Конечно, все совершенно очевидно.
– Какой я глупец! - воскликнул он.
– Почему? Что ты понял? - Доротея с удивлением смотрела на него.
– Ровно то, что говорил. Мы не можем вернуться на Землю, принцесса. Никогда!