Три дня пировал народ, вознося благодарственные жертвы Господу и славя своего первого короля. За эти дни все племена иврим в Земле Израиля узнали, что отныне у них есть король. В честь него верхнюю Гив’у стали называть «Гив’ат-Шаул».
В Гилгал со всего Кнаана привозили на ослах, на мулах и волах муку, сушёные смоквы, изюм и вино, и елей, и крупного и мелкого скота множество, так как веселье было в Израиле.
И сказал народ:
– Кто говорил: «Шаулу ли властвовать над нами?» Выдайте нам этих людей, и мы предадим их смерти!
Но Шаул сказал:
– Никто да не будет умерщвлён в такой день, ибо сегодня совершил Господь спасение Израиля.
При входе в селение Гилгал стояли коробы для сбора добровольных даров ото всех племён иврим. Шаул объявил, что эти приношения пойдут на армию.
И началось!
Люди несли дорогие украшения, одежду и оружие, пригоняли скот, отделяли часть из своей доли, добытой под Явеш-Гил’адом, обещали помогать в будущем. Шмуэль глядел на это и просил:
– Боже, сохрани на веки строй мыслей народа Твоего и направь сердце его!
На второй день Шмуэль сказал, что возвращается к себе в Раму. Перед отъездом он ещё раз собрал народ.
Сказал Шмуэль всему Исраэлю:
– Вот я послушал голоса вашего во всём, что вы говорили мне, и поставил над вами короля. Теперь король будет ходить перед вами, а я состарился и поседел. Я же ходил перед вами от юности моей и до этого дня. Вот – я! Будьте свидетелями перед Господом и перед помазанником Его: взял ли я у кого вола или осла, кого обидел и кого притеснил, из чьей руки принял я подкуп и ослепил этим глаза свои – скажите, и я возвращу.
Ответили они:
– Ты не обижал нас, не притеснял и ничего ни у кого не взял.
И сказал он:
– Свидетель у вас Господь и свидетель сегодня помазанник Его, что вы не нашли ничего за мной.
Ответили они:
– Свидетель!
Народ порывался проводить судью и пророка, но он отказался. Прежде, чем его усадили на неизменно угрюмого осла, Шмуэль обернулся к старейшинам, внимательно посмотрел на них, потом поднял кверху палец и сказал:
– Если будете бояться Господа, служить Ему и повиноваться гласу Его, если не станете противиться повелениям Господа – тогда будете и вы, и король ваш за Господом, Богом вашим<...>
Просил весь народ Шаула:
– Помолись о рабах твоих перед Господом, Богом твоим, чтобы не умереть нам, ибо мы добавили ко всем нашим грехам ещё и это зло, испросив себе короля.
И сказал Шмуэль народу:
– Не бойтесь! Да буду я далёк от греха перед Господом, чтобы перестать молиться за вас, и буду наставлять вас на путь добрый и прямой. Только бойтесь Господа и служите Ему истинно, всем сердцем вашим, ибо смотрите, как много Он сделал для вас. Но если вы будете делать злые дела, то и вы, и король ваш погибнете.
Шаул был уверен, что всё это говорится для него – чтобы он не убоялся страшных предсказаний. Воистину пророк! Как он сказал: «Не бойтесь, только служите Господу истинно».
Все заметили, что с отъездом Шмуэля король стал увереннее, стал улыбаться.
– Я видел, у тебя там один солдат в обозе всё время ведёт записи, сколько чего подарено армии и сколько было выдано воинам, – сказал Шаул Авнеру бен-Неру. – Как его зовут?
– Адорам бен-Шовав из Двира, – ответил Авнер, и, вспомнив, что король подбирает главного над обозом, предупредил: – Только ведь он ещё мальчишка.
– Этот «мальчишка», – сказал стоявший рядом пожилой солдат, – готовил обоз племени Йеѓуды. Ну-ка, вспомните, куда ходили все иврим, когда кончались стрелы или мука для жертвоприношений?
– А ты чего такой невесёлый? – Шаул заметил среди прибывших с поздравлениями из Гив’ы земляков Миху. – У всех веселье, а у Михи грусть.
Мальчик хотел что-то объяснить, но вместо этого заревел.
– Приведи ко мне Иорама-слепца, – обернулся к вестовому Шаул.
Вестовой убежал.
– Я знаю, ты собрался уходить, – начал Шаул, когда к нему подвели слепца.
– Да, мы с Михой сегодня возвращаемся к себе, – ответил Иорам и закашлялся.
Мальчик заревел ещё громче, но дед только покачал головой.
– Вот что, Иорам, – подумав, решил король Шаул. – Ты навёл порядок у меня в доме, а теперь я назначаю тебя советником главного над обозом. Что скажешь? Будут ответственные за воду, за оружие, за запасы зерна, за палатки, за костёр. А ты с главным над обозом будешь требовать с них, чтобы мои воины были вооружены, сыты, одеты и не спали бы под открытым небом. Адорам бен-Шовав из Двира будет главным, а ты ему помогай. Адорам будет твоими глазами, как был Миха на охоте.
– Ладно, – подумав, ответил слепец. – Остаёмся.
– Теперь можешь кашлять.
– Не хочу.
Все вокруг захохотали. Король, стараясь не задеть взглядом страшное лицо слепца, закончил:
– Если не раздобудешь чего-нибудь к сроку, говори мне или Авнеру бен-Неру. Но за порядок в обозе спрошу с Адорама бен-Шовава и с тебя.
– Да будет так, – Иорам протянул Шаулу руку.
Тот обнял его и представил народу:
– Это – Иорам бен-Хацор из Эйн-Шемеша.
На глаза Йонатану попался рыжий подросток.
– Эй! – крикнул ему Йонатан. – Иди-ка сюда! Как тебя зовут?
– Я тебе уже говорил, – неохотно отозвался подросток.
Йонатан засмеялся.
– Пойдёшь ко мне оруженосцем?
Рыжий посмотрел Йонатану в глаза: не шутит ли?
– Я согласен, – произнёс он медленно. – Пойду скажу отцу. А зовут меня Иоав бен-Цруя, запомнил?
– Передай отцу, что он будет получать плату, пока ты служишь у меня, и сможет нанять вместо тебя работника, – объяснил Йонатан и пошёл к ожидавшим его командирам сотен.
Оставшись один, рыжий Иоав огляделся по сторонам и, подпрыгнув, ухнул, как ночная птица. Стать оруженосцем у принца, который наверняка скоро пойдёт на войну – о чём ещё мечтать! Все молодые иври какое-то время бывали оруженосцами, но, обычно, у родственников или у других воинов из своего селения. А тут – у принца!
– Поздравляю тебя, Иоав бен-Цруя! – сказал негромко новоявленный оруженосец. – Теперь всё будет зависеть от тебя.
На четвёртое утро король Шаул попрощался со старейшинами племён, попросил их присылать к нему крепких воинов и мудрых советников, сведущих в военном деле, и отбыл в свой лагерь в Михмасе.
***
Часть II. Филистия
Мы не населяем страны прибрежной и не питаем склонности ни к торговле, ни к вызываемому ею общению с другими народами. Наши города отстоят далеко от моря, и так как мы наделены хорошей землёй, то её возделываем. Больше всего мы обращаем внимание на воспитание детей и сохранение законов, считая главной задачей всей жизни соблюдать преподаваемое ими благочестие. Если к сказанному добавить ещё своеобразность нашей жизни, то окажется, что в древние времена у нас не было ничего, что могло бы служить поводом для сближения с греками, как, например, у египтян вывоз или привоз товаров, или у жителей финикийского прибрежья оживлённая торговля и промышленная деятельность, вызванная жадностью к наживе. Наши предки также не предпринимали, подобно другим народам, войн для грабежа или усиления своего могущества, хотя наша страна изобиловала храбрыми людьми.