В окружении Луи позднее будут шутить о схожести голосов неизвестного рассказчика и того самого Михмиха.
Везде, сквозь каждый кадр, простреливает ухмылка Луи: «Что может быть приятней прогулки на свежем воздухе?», — вопрошает голос. Или: «Что может быть приятней хорошей беседы?» Голос продолжает издеваться: «Академик прибавил в весе на два с половиной килограмма. Он следит за своим здоровьем, он пунктуален в этом отношении, предпочитает обедать в одиночестве», — слышит зритель и видит Сахарова аппетитно поедающего обед. До этого он, правда, потерял в весе из-за голодовки, но это опущено.
24 августа 1984 г. плёнка, централизованно через «Бильд», была перепродана многим западным телеканалам: Луи уже не рискует коммивояжёром ездить по свету и торговать ею сам — это дало бы больше денег, но отняло бы бесценное время, а потому он выбирает единого дистрибьютора. Живого, движущегося, говорящего, дышащего «невольника чести» академика Сахарова впервые увидели на Западе.
Эти съёмки войдут в историю как «горьковские ленты»: они обошли все западные телеканалы и стали самой дерзкой акцией Луи. Академику по-прежнему заслуженно симпатизировали нормальные люди во всём мире, однако антисоветская, русофобская кампания, накрученная вокруг его «заточения» и «исчезновения», резко пошла на убыль.
«Они на Западе говорят, что бедного нобелевского лауреата утопили, затопили, заморили, ещё что-то с ним сделали, — делится ощущениями Марина Г олынская. — А он им показывает, что ничего: жив-здоров. Но советская интеллигенция этого не прощает — как это он мог поднять руку на Сахарова?!
Переданная Виктором Луи на Запад очередная «серия» о Сахарове вызвала в прессе истерическую реакцию. «Зять Сахарова: Да, это отец!» — гласит один из заголовков
Луи поступил как журналист, конечно, «специальный», но журналист. Папарацци сегодня тоже не стесняются, когда есть возможность кого-то украдкой снять».
Плёнки дают на ТВ фантастические рейтинги и давали бы бешеные кассовые сборы, приди кому-нибудь в голову демонстрировать их в кинотеатрах на зависть любому кинопродюсеру. Первые два фильма (второй выдан в эфир в конце 1984 года, в день прибытия Горбачёва в Лондон) держали пропагандистский эффект почти год, прежде чем данные о жизни Сахаровых надо было, говоря на русском журналистском жаргоне, «апдейтить»[89].
Луи это сделает, но сперва история показала всем конспирологам, в Союзе и на Западе, свою козью морду: в СССР в конце лета 84-го исчезли два человека — злейший враг режима Сахаров и… предводитель этого режима Черненко, который уехал на отдых и не появлялся на публике с середины июля. По иронии судьбы, Виктору пришлось организовать для того же Bild утечку о том, что генсек появится на Центральном ТВ 6 сентября. И это тоже с аптечной точностью сбылось.
По Сахарову он «апдейтится» в конце июня 1985 года, так как ссыльный снова голодает, а зять Елены Боннэр, Ефрем Янкелевич, называвший себя официальным представителем академика на Западе, бросил набатный клич о том, что тесть, возможно, снова умер. Через ООН Сахарова пытаются объявить пропавшим без вести.
Из другого документа КГБ от 20 июля 1985 г.: «Сразу же после возвращения мужа [из больницы] Боннэр приступила к его массированной психологической обработке, в резкой форме обвинила его в преждевременной выписке, заявив, что рассчитывала на его пребывание в больнице в течение «полугода, а может быть и года». В целях публичного разоблачения… инсинуаций о Сахарове Комитетом госбезопасности оперативным путём был создан документальный видеофильм, объективно отражающий пребывание Сахарова в больнице, содержащий эпизоды самостоятельного приёма им пищи, работы с научной литературой, регулярных медицинских обследований, просмотра телепередач, чтения советской и зарубежной прессы, оживлённых бесед с соседом по палате».
И вот Луи опять говорит и показывает.
Личный переводчик Брежнева Виктор Суходрев допускает, что «Луи лично придумал снять кадры о том, как Сахаров уплетает борщ, потом котлеты и что-то ещё с явным удовольствием». Серия под названием «Куда исчез Сахаров?» — уже не кустарщина, а полноценное кино с хищной затравкой, сделанное по западным стандартам «докудрамы». Сперва в кадре появляются отпечатываемые буквы текста, диктор пересказывает заявление Янкелевича. «Куда же исчез академик Сахаров? — интригует голос на русском языке. — Чтобы ответить на этот вопрос нам придётся посетить город Горький…».