Я нуждалась в нем.
Моя ладонь легла на его пострадавшую щеку. Я опустила легонько пальцы на его кожу. Его глаза открылись, и он поднялся, цепи натянулись, пока он двигался с ними, скаля острые белые зубы. Но его взгляд не мог найти мое лицо. Я была невидима для него.
Это был сон.
Слезы выступили на глазах, отчаяние наполнило сердце. Если это был сон, я его еще не нашла. Не на самом деле. Где бы он ни был, он все еще был далеко от меня, я не могла дотянуться, утешить или помочь.
— Я тут, — прошептала я, голос дрожал, ведь это было ложью. — Ты меня слышишь?
Он не мог. Ноздри раздувались, он озирался в комнате, нюхал воздух, как олень, ищущий охотника.
— Прошу, — настаивала я, сделала шаг ближе к кровати. — Эролас.
Его имя сорвалось с моих губ, что-то в воздухе искрилось, что-то натянулось, как нить, между нами. Я охнула от натяжения. Он тоже отреагировал, опустил взгляд на голую грудь. Он поднял ладонь, звякая цепями, и опустил руку на сердце. Я ощутила надежду. Он знал, что я была неподалеку!
— Эролас, — сказала я, потянула за связь осторожно, боясь, что она порвется. — Эролас, это я. Я тут, я близко. Я найду тебя и освобожу, клянусь. Но ты можешь сказать, где ты?
Он медленно поднял взгляд. Его странные желтые глаза, как у кота с огромными черными зрачками, искали меня в пустоте, но не могли увидеть мое лицо. Они глядели на тени поверх моего плеча.
Его губы двигались. Мне показалось, что он произнес мое имя:
— Валера.
Дверь комнаты распахнулась, ударилась об стену.
Я закричала, повернулась и вскинула руки. Огромные фигуры ворвались в комнату, сильные существа с лицами, словно вырезанными из ожившего мрамора. Огромные крылья раскрылись за их спинами, и их ладони сжимали копья из золота. Они разделились на две линии по бокам от двери.
Еще фигура появилась на пороге. Женщина была выше крылатых, выше любого мужчины. Ее кожа была бледной, как слоновья кость, ее волосы были как большое белое облако, собранные на ее голове, ниспадающие кудрями на спину. У нее не было крыльев, но она двигалась с грацией и силой ангела. Длинное алое платье облепило ее фигуру, вырез был глубоко между ее бледными грудями. Черный обруч был на ее длинной шее, и с него свисал красный блестящий камень, лежал на ее горле, сиял внутри огнем, озаряя ее нижнюю часть лица адским свечением.
Ее кроваво-красные губы сдвинулись, она оскалилась, направила на меня длинный палец с когтем.
— Я знаю, что ты тут! — закричала она. — Уйди, призрак! Он мой! По законам Выбора и Требования ты теперь не имеешь на него права!
Камень пылал ярче, и огонь будто охватил женщину. Чистая энергия вырвалась из ее пальца, и весь мир наполнили свет, жар и боль…
2
Я резко проснулась.
Я горела? Моя кожа была в волдырях, слезала с плоти и кости? Лишь на миг я ощущала все это с ужасающей четкостью.
Миг прошел.
Я лежала, сердце колотилось. Разум медленно прояснялся. Семь богов, где я была? Это был не мой матрац с комками. Одеяло было над моей головой, но не одеяло из лоскутков из мастерской госпожи Петрен. Я робко сжала ткань. Она была мягче бархата, нежнее шелка, скользила сквозь пальцы как… как…
Как тень.
Воспоминания потекли быстрее. Я не была дома. Я была далеко от дома, в другом мире. Меня забрали фейри. Украли, чтобы я стала невестой лунного огня.
«Эролас».
Я застонала и закрыла глаза. Но без толку. Я не могла прогнать из головы картинку лица своего мужа в свете свечи. Я не могла забыть его глаза, где сверкнули понимание и предательство.
Я все испортила.
Я сдалась страхам, поддалась искушению. И теперь он пропал.
Я на какое-то время позволила презрению к себе охватить меня, утянуть в глубины. Но другие ощущения медленно проступили. Мой желудок был пустым. Ужасно пустым. И что-то твердое с болью тыкало мне в ребро.
Когда я огляделась, пленка тьмы мешала видеть, будто вуаль. Я посмотрела сквозь нее и увидела ветви с деревьями сверху, участки неба вдали. Я поняла, чем была эта тьма. Тень. Тень, пойманная магией, ставшая нитью, сплетенная в ткань, мягкую, но плотную.