Мы повернули, и бабуля привела нас в большую галерею. Я посмотрела на стены, опешила и застыла. Бриэль оглянулась и потянулась к моей руке.
— Идем, Вали, — сказала она.
— Там… головы.
Я закашлялась. Меня мутило.
Они наполняли всю галерею, стены с обеих сторон: повешенные, набитые, стеклянные глаза сияли в глазниках. Я узнала волков, кабанов, рысей, оленей и даже козлов. Десятки самцов и самок. Но они не были полностью животными. Каждая голова была жутко смешана с человеческим лицом. Их челюсти были приоткрыты, и я почти слышала их последние крики, разносящиеся эхом в моем разуме. Я вырвалась из хватки Бриэль и прижала ладони к ушам. Но не могла закрыться от звука.
Эта судьба ждала жуткого Дира?
— Не смотри на них, — сказала Бриэль. Я повернулась к сестре, она глядела вперед, на затылок бабули Доррел. — Лучше не смотреть на них.
Я кивнула. Я поспешила за Бриэль по галерее, не давая себе смотреть на жуткие трофеи. О, почему мы пришли сюда? Я хотела вернуться. Мог быть другой способ получить нужные ответы. Но когда я напрягала мозг, решений не было.
Бабуля привела нас в гостиную, где огонь в огромном камине горел, но не согревал холодное пространство. Бабуля опустилась на огромное кресло, похожее на трон, с грацией и достоинством королевы, ее спина была идеально прямой, бархатные рукава легли на резные подлокотники. Она смотрела на нас, стоящих перед ней. Когда ее взгляд впился в меня, я вдруг осознала, как выглядела. Желание объясниться поднялось в груди, но я смолчала.
— Итак, — сказала бабуля после долгой паузы, — как тебе жизнь невесты фейри? Было так, как описано в песнях и стихах прошлых эпох?
Я моргнула, не зная толком, как реагировать.
— Я… даже не знаю, мэм. У меня не было времени на такие песни или поэмы.
Бабуля фыркнула.
— Верно. Ты зарабатывала на жизнь иглой и нитью, насколько я поняла. Пока твоя сестра ходила по округе, стреляя в зайцев. Да, как видите, я следила за своими внучками и их делами! Даже после всего я ужасно мягкосердечная.
Я старалась не смотреть на Бриэль. Я усилием воли выдерживала взгляд бабули.
Но она приподняла бровь и повернулась к Бриэль.
— Как ваш ужасный отец, хм? Еще жив, надеюсь?
— Да, — процедила Бриэль. — Твое проклятие лишило его всего, кроме здоровья.
— Отлично, — рот бабули дрогнул, словно улыбка пыталась пробиться. — Я хотела, чтобы он увядал в страданиях как можно дольше. Может, даже переживет всех нас!
Чистая злоба исходила от этой женщины… Как она могла быть матерью моей мамы? Бедный отец. Бедный жестокий отец с разбитым сердцем, который бушевал и срывался на всех, кто был близко. Особенно, на дочках. Его дочери не могли сбежать от него. Я много раз была близко к ненависти к нему.
Я вдруг обрадовалась, что не поддалась той ненависти. Я была бы счастлива не видеть мужчину до конца своей жизни, но надеялась, что кусочек моего сердца всегда будет любить его. Он нуждался в той любви больше многих, ведь так глубоко погряз в личном аду.
— Хватит болтать, — бабуля опустила локти на подлокотники, сцепила легонько пальцы и склонила голову, чтобы свет огня подчеркивал ее идеальные скулы и челюсть. — Вы пришли сюда не просто так. Говорите. Я в долгу, и никто еще не говорил, что я не отплачиваю долги.
Бриэль с тревогой кашлянула.
— Я… хотела бы, чтобы ты оказала услугу Валере. Если ты не против, бабуля.
Бабуля пожала плечами и промолчала, посмотрела на меня.
Мое горло почти сжалось, но не было времени робеть.
— Мне нужно найти и посмотреть в Звездное стекло, — сказала я.
Глаза бабули едва заметно расширились. Она точно не ожидала такой просьбы.
— Звездное стекло? Да? — она приподняла брови, вызвав лишь немного морщин. — И что ты надеешься там увидеть?
— Мне нужно найти мужа. Его у меня забрали. Я не знаю, куда, и я не знаю, кто. Но я поклялась найти его, чтобы снять проклятие, от которого он страдает.
— Ах, — бабуля глубоко вдохнула и быстро выдохнула, словно в смешке. — Ясно. Невеста лунного огня вернулась из мира фейри со звездами в глазах.
— Я не заколдована.
— Я и не говорила этого. По крайней мере, не в традиционном понимании слова. Но ты очарована этим фейри, — ее глаза стали как два кристалла, сияли в свете огня. — Как твоя мать влюбилась в твоего отца, заразу. Ты как она, как я подозревала. Готова выбросить сердце. Я не смогла переубедить ее проклятием. Видимо, и тебя проклятие не собьет с пути. Дурочка.