Закрыв глаза, я сосредоточилась, мысленно погладив этого злобного и беспощадного тирана по его потрясающей гриве.
"Я дарю тебе добро! Я дарю тебе любовь! Пусть все зло покинет тебя! Я люблю тебя Сомбра! Стань нашим другом!" -- Ожерелье добра уже в который раз подняло меня над землей, окутав приятным розовым сиянием. Почти все подруги справились со своими амулетами. Лишь Твайлайт все еще стояла на земле, заканчивая наводить заклинание. Через секунду взлетела и она.
Яркий радужный шар сформировался на кончике рога Твайлайт. Аликорн открыла глаза, наводя заклинание на тирана, и... Радужный луч прошел сквозь Сомбру, проигнорировав всю злобу и черную магию внутри него. Сомбра просто стоял у границ щита дворца, ожидая нового удара. Второй удар тоже не принес результата. Сомбра, насмотревшись на радужный фейерверк, атаковал. Мы даже смогли оттеснить его обратно к краю щита, но какие шансы у шести кобылок против Сомбры?
Его любимое заклинание "Кристалл тьмы" оглушил и опутал Рэйнбоу, Рэрити и Пинки. Я уже не боялась. Попытавшись атаковать снова, я получила сильнейший удар в живот. Было больно, но больнее всего остаться в сознании и наблюдать, как твой враг расправляется с твоими друзьями. На это было больно смотреть, Сомбра нарочно медлил с расправой. Тиран приближался к подругам, поигрывая косой. Моя попытка встать прервала мои мучения. Острая боль лишила меня сознания.
"Девочки, простите меня. Я не могу встать".
К сожалению, я очнулась. Королевские стражи кристального дворца буквально вылили на меня ведро воды. Сомбра не стал сразу убивать меня.
Он пленил меня!
"Селестия! Он хочет публично казнить меня. Помоги мне принцесса. Пожалуйста, помоги!"
Мои раны уже вылечили, и теперь стражи тащили меня по коридорам. Бок нещадно болел. Магическое лечение восстанавливает раны, но оставляет шрамы и лишь частично унимает боль. Пока остаются шрамы, затянутые раны будут болеть. Стражи, протащив меня по замку, завели в роскошные покои, приковав к кровати.
Следующие часы оказались самыми ужасными в моей жизни. Нет ничего хуже неизвестности. Что с моими подругами? Живы ли они? Как поступили с Твайлайт и Эпплджек? Что теперь будет дальше?
Вечером дверь покоев отворилась. Меня отковали и вытолкали в тронный зал. Сомбра объявил о своей победе и изгнании хранительниц элементов. На душе сразу стало легче. Теперь можно принять свою судьбу, какой бы она ни была.
Далее Сомбра объявил о назначении нового инквизитора. Им оказался Паша.
"Селестия! Почему он? За что?" -- Но следующие слова тирана заставили меня понять. За жизнь моих подруг придется платить. Я стала его трофеем. По сути, его подстилкой.
На следующий день Сомбра привел Пашу и приказал убить меня. Я надеялась, что Паша остался здесь ради меня, но нет. Он почти не колебался. Я даже не пыталась защититься или увернуться от летящего в меня кинжала. Клинок не убил меня, но теперь я действительно осознала свою участь и цену жизни своих подруг. Рану мне вылечили, но Паша... Он ранил меня прямо в сердце. Я никогда не забуду его безразличного взгляда.
Я никогда не думала, что способна столько рыдать. Лишь через неделю я немного успокоилась. Безразличие Паши я еще пережила, но безразличие Сомбры раздавило меня. Я ужаснулась своей мысли, когда хотела, чтобы Сомбра хотя бы изнасиловал меня или просто бы избивал. Но нет. Он придумал более изощренную пытку. Я пролежала у трона почти неделю. За это время со мной никто не разговаривал. Меня лишь кормили и водили в туалет. На второй день я не выдержала и попыталась сначала напасть на Сомбру. В ответ он даже меня не ударил. Двое единорогов просто швырнули меня телекинезом и удерживали на месте. Не в силах пошевелиться, я пролежала так до самого вечера. Единороги ослабляли хватку лишь когда их пост сменяли другие маги.
Вечером я смирилась. Спустя неделю такой пытки я потеряла всякий интерес к жизни. Бунтовать было бессмысленно.
"Селестия! Почему вокруг так много зла?".
Первым событием, ознаменовавшим окончание моей пытки, был вопрос стражника:
"Как ты себя чувствуешь?".
Я откровенно радовалась этой капле внимания. До этого стражи лишь приносили еду и водили в туалет. Моим единственным развлечением был отказ от еды. Тогда стражи насильно меня кормили. Услышав единственную фразу в свой адрес, я открыла рот, чтобы ответить, но потеряла сознание.
Со следующего дня я сидела у трона лишь в моменты приема королем гостей. Сомбра так мной и не интересовался. Меня определили в комнату "особых пленниц", где содержались подобные мне кобылки, подаренные одному из высокопоставленных чиновников как трофей. Их уводили преимущественно на ночь, а в остальное время мы были предоставлены сами себе. Эти кобылки были неразговорчивы, большинство чиновников короля были законченными мразями, наслаждающимися болью и отчаянием своей жертвы.
На следующий неделе я получила неожиданный подарок. Страж, в очередной раз забиравший одну из кобылок, "случайно" обронил пустой дневник с карандашом. Открыв его, я увидела вспыхнувшую надпись из фиолетового пламени, объятую всеми оттенками синих цветов:
"Этот дневник все, чем я могу помочь тебе сейчас. Прости меня за тот случай, я не буду делать попыток оправдаться, да и не имею на это права. Просто знай, что не было и дня, когда я не корил себя за это. Держись и не позволяй этому монстру сломать себя, я знаю, ты сильная".
Я не сразу поняла от кого это. Лишь потом я вспомнила, что только Паша обладал таким необычным цветом магии. Я тут же разрыдалась. Одна лишь фраза вернула меня к жизни. Я решила вести этот дневник. Не ради себя. Паша ради меня проник в логово тьмы. И ради него я вытерплю все! Я буду жить! Я останусь живой!
29-ое октября 1221 года
Это моя первая запись. Уже только дневник заставил меня разрыдаться. Как же мало нужно для счастья. Я нечестно считала Пашу предателем. Все что он делал, все было ради меня. Я не знаю, стоит ли писать про тот злополучный кинжал, но мне кажется, что Паша знал. Он почему-то знал, что не убьет меня. Кто он? Откуда такая уверенность? Он не похож на сумасшедшего, но беспрекословно подчиниться, вонзить кинжал в сердце кобылке, ради которой он остался в стане врага... Я не знаю, что и думать. Но мне остается только ждать и надеяться. Как бы ни было больно, я вытерплю. Ради него. Ради всех для кого жила. Энджэл. Пожалуйста, держись. Ты особенный. Я очень надеюсь, что ты не бросишь наш дом в беде.
9-ое ноября 1221 года
Вторая запись. Ужасно, но мне совершенно не о чем было писать. Я решила не тратить место на свои переживания. Я не хочу потом прятать всю жизнь свой дневник. Я хочу, чтобы Паша потом прочел его. Излить горе можно моим подругам по несчастью. Мне больно видеть их, очень больно видеть в каком состоянии они возвращаются. Но мы не в шахте. Я слышала много рассказов об ужасных кристальных шахтах, где пони работают до изнеможения. Живут там не более трех месяцев. Самые стойкие могут дотянуть до полугода. И мне стоит радоваться, что я тут. Мое положение ужасно. В любой момент Сомбра может потребовать меня к себе, но пока он покрывает других кобылок. Говорят, их приводят из темницы. Теперь я понимаю, за что принцессы свергли Сомбру. Почувствовала на своей шкуре. Селестия! Откуда в нем столько злобы?