Огонь, обнаружив доступ к воздуху, торжествующе взметнулся над лесом.
Я заорал, подзывая к себе всех, кто мог меня услышать.
Я отбежал в сторону. Вокруг меня сгрудилось человек семь.
— Я к цистернам с топливом, — прокричал я, тыча рукой приблизительно в ту сторону, где, по моим прикидкам, находилась гостиница.
Ближайший ко мне мужчина прижал ладонь к уху и помотал головой. Я показал на тропу.
— Оставайтесь тут, — проорал я ему прямо в ухо. Развернув к земле ладони, показал жестом вниз, после чего преклонил колено. Остальные последовали моему примеру.
— Надо спасти цистерны. Пущу встречный пал.
Один парень из моей команды беззвучно прошлепал губами: «Да ты, блядь, ебнулся».
— Всё так. С этим справится только псих, — согласился я и жестом показал, чтобы остальные сели поплотнее.
Я принялся рыть обугленную почву под ногами, покуда не докопал до твердого известняка. Очистил его поверхность затянутой в перчатку рукой. Обгоревшей палочкой нацарапал силуэты двух пересекающихся овалов. Ребята закутались в защитные покрывала и свели их концы вместе над головами. Получилась эдакая импровизированная палатка из серебристого материала, внутри которой вроде бы стало легче дышать и проще разговаривать. Кто-то зажег фонарик. Я присел на корточки и прочертил прямую линию, разделявшую мою схему на две равные части.
— Это — наша тропа, — сказал я. — Еще сто метров — и она упрется в ранчо «Последний шанс». Там еще забор с табличками «частная собственность», если он не сгорел. А вот тут, за ограждением, находится склад «Золотого ущелья».
Я приложил максимум усилий, чтобы все собравшиеся слышали мой голос и видели схему. По защитным покрывалам стучали угольки. Ветер швырял в них грязь, а один особенно сильный порыв едва не разметал их в стороны.
— Рядом с забором трубы с водой. На них заглушки. Простые, пластиковые. Сам видел. Их можно снять, а трубы развернуть к складу. Буду поливать цистерны водой. Надеюсь, ее хватит, чтобы выиграть время. Вам надо выкопать небольшую канаву с подветренной стороны. Ничего особо хитрого не требуется, просто сделайте, что сможете, и будем надеяться, что она хоть ненадолго задержит огонь.
— Ладно, а дальше что? — спросил один из моих ребят.
На меня уставились шесть чумазых лиц. В свете фонаря могло показаться, что на нас маски гоблинов.
— Я выковыряю из труб заглушки и буду молиться, чтобы пошла вода. И чтобы ее было побольше. Думаю, давление в трубах на максимуме.
Ребята переглянулись и снова покачали головами.
Кто-то прокричал, что между нами и трубами — двести метров горящего кустарника. На самом деле в стене пламени остался узенький туннель, по которому можно было пробежать — если, конечно, ты в состоянии бегать. Если тебе вообще под силу двигаться, не боясь при этом споткнуться, упасть и угодить башкой в раскаленную каверну.
— Значит, так, ребята, — гаркнул я, — вам надо вырыть траншею, иначе толку от встречного пала не будет. — Я снова стал царапать веточкой по земле, чтобы накорябанная картинка стала еще четче. — Вариантов просто нет. Только я один знаю, где эти трубы. Если мы отправимся к ним вместе, а потом вернемся рыть канаву, уйдет слишком много времени, и нам конец. Вариантов нет. У нас минут тридцать. Где-то через полчаса огонь охватит верхушки деревьев вокруг, и путь на город будет открыт. Это понятно?
Повисло молчание. Потом раздался рокот еще одного «черного ястреба», пытавшегося сбросить воду. Захлопали, затрепетали защитные покрывала, и на них осела водяная пыль. Команда уставилась на схему, начерченную на земле. Ветер уже начал задувать на нее пыль и грязь. Кто-то пустил по кругу флягу с водой.
— А что с цистернами? — спросил один из пожарных. — Ну допустим, ты их намочишь, пустишь встречный пал. А дальше?
— Ракстон! Ракстон тут? — Я оглядел ребят.
Один из них подался вперед. Ко мне приблизилось покрытое сажей лицо молодого человека.
— Тедди, ты, что ли? — спросил я, схватив его за рукав и притягивая к себе. — Помнишь, когда ты учился в старших классах, я о тебе статью написал? Сколько тебе тогда было? Семнадцать?