— Я слышал, ей миллионы предлагали, — продолжил Том Черри, изучая бланки. — Бабке надо было хватать деньги и рвать когти.
— Ты уж поверь, она не из тех, кто обращается в бегство, — заверил его я.
— Кстати, — Черри смерил меня порицающим взглядом. — Помнишь свою статью об убитой девушке, которую нашли у реки? Ну, о Мелинде Барстоу? Огромное тебе спасибо, что растрепал о нашем разговоре про Йергена. Между прочим, нам его пришлось отпустить, а меня пропесочил окружной прокурор. Впрочем, я этого Йергена все равно из списка подозреваемых не вычеркнул.
На это мне сказать было нечего, так что я просто кивнул. А потом, немного подумав, произнес:
— Я собираюсь написать некролог… Придется поговорить с ее отцом. Не сказал бы, что горю желанием. Впрочем, я его не смог отыскать. Он работает в пожарной части, под началом Гаса Карри.
— Отец Мелинды сидит у нас в городской тюрьме, так что можешь его навестить, — отозвался Черри, поворачиваясь к двери. — Мы допрашивали Йергена на улице, рядом с участком, а отец Мелинды на него напал. Еле его скрутили — троих человек пришлось звать. Едва не снес парню голову саперной лопаткой — знаешь, пожарные такие постоянно с собой таскают. Я-то думал, ты в курсе, ты же слушаешь наши переговоры по радио, — улыбнулся Черри. — Короче, он промахнулся и угодил лопаткой в машину моего заместителя. Лобовуху разнес. Я решил, что ты об этом знаешь. Даже фотографию опубликуешь. — Шериф пожал плечами и вышел.
Я проследовал за ним на крыльцо.
— Ты это… Стэн… поаккуратнее… Держи, в общем, ушки на макушке, — предупредил Том. — Кто-то тут тебя чертовски ненавидит. А ты уж поверь моему опыту: если такое вот один раз случается, — он показал на мой дом, — на этом дело не заканчивается. Он непременно заявится снова.
ГЛАВА 21
Я включил прикроватный ночник, который мне выдали в больнице для ветеранов, чтобы помочь со сном. Ночник имел вид маленького сельского домика, в крышу которого был вделан динамик. Он воспроизводил сотни записей с разными звуками, которые, по идее, должны были помочь мне справиться с бессонницей. Я мог выбрать шум дождя, или крики чаек на взморье, или стрекот цикад.
Я нажал на кнопку, и на меня волной обрушился белый шум, напоминающий тихое гудение внутри авиалайнера во время полета. Смежив веки, я опустил голову на подушку и попытался хоть чем-то занять мозг.
Я стал думать о сусликах.
Насколько я могу судить, у этих грызунов большую часть работы выполняют женщины. В свободное от терактов и саботажа время мужчины клана, обитающего у горы Беллиэйк, отъявленные хвастуны и зазнайки, в основном сидят у телеэкранов, пожирая в несметном количестве молодые побеги пшеницы, которые они просто обожают. Несмотря на то что мужчины могут превратить рытье норы в настоящий зрелищный спектакль с комьями земли, летящими во все стороны со скоростью пушечных ядер, женщины строят подземные жилища не в пример лучше.
Юные суслики начинают бегать на свиданки в возрасте двух лет, и, таким образом, по моим прикидкам, в доме у Чаза запросто одномоментно может оказаться аж двадцать два суслика-подростка. При этом за порядок в доме отвечает мать.
Как же хорошо, что у сусликов нет мобильных телефонов. И ванных комнат с зеркалами.
Тинка — пятнадцатая и при этом самая любимая жена Чаза. Как мне объяснили, она хороша собой по стандартам сусликов и ей присуща естественная элегантность, что является несомненным плюсом, поскольку ее супругу приходится часто появляться на публике, чтобы разрезать ленточку, выступить на школьном торжестве или на каком-нибудь мероприятии, вроде состязаний в силе и ловкости на ежегодном безглютеновом фестивале бесплатного пожирания квашеной капусты.
Тинка славится тем, что отменно танцует фламенко и, несмотря на когти, может играть на кастаньетах, лежа на спине. Она также прекрасно поет. Слышали бы вы, как она исполняет «Смерть Вальжана» из «Отверженных» — прямо за душу берет. Однажды она даже заставила Чаза сходить на «Призрак Оперы», но его королевское величество уснул еще во время первого действия. Когда Тинка в досаде двинула ему локтем под ребра, Чаз проснулся и громко закричал: «Го-о-о-ол!»
Однажды Тинка спела арию из бродвейского мюзикла «Кошки» так, что разрыдалась целая толпа сусликов. Вы просто не представляете, каково это — сидеть в комнате, битком набитой плачущими навзрыд грызунами.
Впрочем, вынужден признать, стоит завести речь о делах военных, Тинка и тут кому хочешь нос утрет. На разборку и обратную сборку калашникова у нее уходит всего три минуты. И это в обстановке, приближенной к боевой: когда над ее головой сверкают зеленые трассеры в сусличьем тренировочном центре в ущелье Маккензи.