Вот только получилось авиашоу.
По полю пронеслась тень большой птицы. Ее силуэт становился все больше и четче. Напуганные суслики заметались в поисках укрытия. Они так активно перебирали задними лапами, что в воздух поднялось целое облако, состоящее из пыли и мелких веточек. Орел совершил разворот, воспарил над бобровой запрудой, после чего с грациозным видом ринулся вниз. Вскоре он снова взмыл, в его когтях билась добыча. Мерно взмахивая крыльями, он пролетел мимо того места, где я как раз стоял с фотоаппаратом.
Ну вот и готова фотография на первую страницу. Тут же родилось и название: «Дерзкий белоголовый орлан возвращается с добычей после налета на поселение сусликов».
Чаз подбежал к тому месту, где некогда стоял суслик, павший жертвой нападения, будто силясь понять, как такое вообще могло произойти. Затем он посмотрел вслед удаляющемуся орлу, летевшему над долиной с вырывающимся бедолагой в когтях. Остальные суслики посвистели и разбежались. Остался только Чаз, который взглянул на меня и небрежно пожал плечами.
Подобное поведение мне показалось бессердечным.
Вскоре выяснилось, чего все с таким нетерпением ожидали: на поле стали садиться вертолеты. Они были битком набиты сусликами, эвакуированными из зоны возгорания. Некоторых сразу тащили на носилках к тому месту, где медики занимались сортировкой пострадавших по характеру и тяжести полученных травм. Вскоре все поле было заполнено тяжело дышащими, перемазанными сажей грызунами в белых бинтах и повязках. Некоторые из них стояли опираясь на костыли.
Все это напомнило сцену из «Унесенных ветром», когда Атланта объята огнем, а камера выхватывает Скарлетт О’Хара, потрясенно взирающую на кровавые ужасы войны.
Двое из приземлившихся военных вертолетов оказались древними «хьюи», по-прежнему вооруженными двумя ракетами и пулеметами. По всей видимости, Чаз обнес какой-то музей. Невероятно, но на борту каждого вертолета красовалась эмблема первой кавалерийской дивизии, из чего я заключил, что Чаз смотрел фильм «Апокалипсис сегодня». Впоследствии я узнал, что это его любимый фильм.
Мимо меня прошел суслик-медик с перемазанным сажей лицом. Он был одет в поплиновую гимнастерку и штаны времен Вьетнамской войны, а за ободом его шляпы краснела пачка «Мальборо».
Я спросил Чаза, почему он так спокойно отнесся к тому, что орел унес одного из его подданных.
Суслик мрачно уставился на свои армейские ботинки:
— Такое иногда случается. Птицам тоже надо как-то жить.
Затем он пояснил, что в пламени пожара погибло куда больше. Скоро должны подвезти еще пострадавших, и бремя их содержания тяжким грузом ляжет на колонию.
— У нас мало места. Кончается еда. Окрестные супермаркеты так просто теперь не обнесешь, охрана начеку. Мне нужно отыскать новый источник припасов.
— Ты можешь меня снова уменьшить? — спросил я. — У меня есть кое-какие мыслишки. Надо устроить собрание. Чтобы на нем был ты и все высшее руководство колонии.
— Это слишком опасно, — помотал головой Чаз. — Если тебя уменьшать слишком часто, это плохо кончится. Настанет день, и ты так и останешься крохой.
— Ничего, я рискну.
— Ладно, я подумаю.
Я поехал в город и вернулся оттуда со снедью. Взял с собой то, что, с моей точки зрения, годилось в пищу сусликам: соленые семечки, тридцать упаковок мясных палочек и свиных шкурок к пиву, картошку в перечной обсыпке, крекеры, сырный соус. Это ведь все обожают, так?
На поле выкатились армейские грузовики времен Вьетнамской войны, и суслики принялись грузить снедь. «Чинук» поднял в воздух на тросах пачку коробок с мороженой пиццей.
Чаз, который обожал наряжаться и обвешивать себя всякой всячиной, стоял в полной полевой выкладке. На голове его красовалась каска с танкистскими очками, а изо рта торчал серебристый свисток. Чаз в него дул что было сил и орал, отдавая приказы. При этом для большей наглядности он размахивал жезлом, совсем как у Джорджа Паттона во время Арденнской операции.
Его очаровательная жена Тинка трудилась в построенном на скорую руку лазарете. На голове ее белел медицинский чепчик. Оттерев лапой выступивший на лбу пот, она окинула взглядом сотни пострадавших сусликов.
«Считаете, что у вас серьезные неприятности? — подумалось мне. — Ничего-ничего. Погодите, вот когда скушаете луковые колечки со вкусом бекона, тогда и узнаете, почем фунт лиха».
ГЛАВА 23
Плотники стучали молотками — сколачивали платформу для журналистов, чтобы те могли сфотографироваться в полный рост на фоне объятой пламенем горы.