Правда, долго это не продлилось. В день, когда ему стукнуло пять лет, Роберт вспомнил один ма-а-аленький пунктик в том “лицензионном соглашении”. Система, будь она неладна, имела полное право, согласно соглашению, наказывать пользователя за промедление.
В свой день рождения Роберт проснулся от дикой головной боли, словно миллионы маленьких солдат пытались одновременно прорубить себе путь наружу из его головы. А перед его взором, несмотря на то, что глаза были закрыты, маячило сообщение:
[ПОЛЬЗОВАТЕЛЬ, НАПОМИНАЮ О НЕВЫПОЛНЕННОМ ЗАДАНИИ.]
Глава 4
У Роберта даже не было сил, что бы закричать. Невыносимая боль, которая его разбудила, почти сразу же лишила парня сознания.
Тело мальчика продолжало лежать на маленькой кроватке, заботливо укрытое одеялом кем-то из родителей, рано покидающих дом. В общем-то, все было как обычно — утром дети мирно спали в своих кроватях, лишь гримаса боли на лице Роба говорила о ненормальности ситуации.
Что касается самого Роберта, то сознание парня находилось в белоснежной комнате, в которой ничего не было, кроме компьютера на старом дубовом столе, столь знакомом даже спустя пять лет жизни ребенка.
Этот стол достался ему от предыдущих хозяев квартиры, и казался тогда чем-то монументально прекрасным. Кто же знал, что проклятая система будет так бесцеремонно копаться в его памяти, и использует этот приятный образ в столь неприятных обстоятельствах?
— Нет! Не буду! Даже не пытайся! — прозвучал детский голос.
Роберт сопротивлялся. Если раньше парень еще сомневался в своем решении об игнорировании этой системы, сомневался в ее назначении и происхождении, то теперь он был уверен как никогда — ничего хорошего от этой штуки ждать не стоит.
Еще бы у него были другие мысли. Эта чертова гадина вызвала у него такую адскую боль, что парень моментально потерял сознание. Разве это вообще нормальная штука? Почему он должен терпеть это все? Неужто обязательно прибегать к таким методам?! А что если когда-то он не справится с задачей, его убьют, да?
Старый пузатый монитор внезапно загорелся.
Роберт демонстративно сел на пол. Это был его протест. Пусть он умрет. Но прикасаться к этой непонятной штуке он точно не будет.
Да. Роберт был слегка параноиком. Если существует что-то, чего он не может объяснить с научной точки зрения, или мотивы этого неясны — он будет этого опасаться.
Все, что с ним произошло из-за этой системы — все нелогично, не поддается никакому критическому анализу, и уж тем более не вписывается ни в одну научную теорию. Разве что некоторая группа фантастов может объяснить происходящее.
Но для парня этого мало.
Его “убили” в его прошлой жизни, ну или скопировали — разницы текущий Роберт вообще не видел в этом, а потом поместили в тело ЕЩЕ НЕ РОЖДЕННОГО ребенка! Мало того, ему в голову впихнули какую-то “систему технического прогресса”, которая будит его путем самых настоящих пыток.
О да, доверие такому по-любому возникнет у любого здравомыслящего человека.
Нет, лучше он умрет. Точнее его физическое тело. Пока он тут, в этом “подсознательном” мире, его маленькое тельце же продолжает лежать на кровати, верно? Хотя… Черт! Да эта же система может спокойно захватить его физическую оболочку и делать свои грязные дела! Какая же гадская штука…
— Пользователь, система настроена другим образом. Нанесение вреда человеку недопустимо. Лишение пользователя свободы воли недопустимо. Захват контроля над биологическим объектом системы недопустимо.
Голос, лишенный пола и эмоций, звучал словно из ниоткуда и отовсюду одновременно. Парень машинально огляделся в поисках говорившего.
— Кто ты?
— Я есть система. — ответил голос через мгновение.
— Откуда ты и какие задачи стоят перед тобой?
Вообще, парень был спокоен как удав. Да, вся эта ситуация ему ой как не нравилась, однако паниковать сейчас было несколько глупо. Не то, чтобы он не был готов к такому повороту дел. Роб жил с этой системой пять лет. За это время в его голове проигрывалось огромное количество сценариев, и то что происходит сейчас — лишь один из множества возможных вариантов развития событий. Было бы лучше — если бы голос принадлежал какой-то симпатичной девушке, которую надо спасти, и потом будет мир да любовь. А хуже — если бы голос принадлежал какой-нибудь симпатичной девушке, которую надо спасти, а потом она оторвет тебе голову и завладеет всем миром, а потомки будут помнить тебя как самого глупого человека в мире. Эх, разница невелика, а вот последствия…