Он наморщил лоб, подняв брови.
— Какой из кубков плохой, а какой хороший? — спросил он, словно прикидываясь дурачком.
— Значит, нет ни зла, ни добра? — удивилась Ридарета.
— В Шерни? Нет. А в мире… Гм, тут все не так просто. Прежде всего нет равновесия, а отсутствие такового — всегда зло. В случае Шерни попеременным преобразованием математических формул можно свести произвольную пару Полос к простой системе уравнений. Однако математические модели Шерни строятся в предположении идеальных условий. В отношении мира они бесполезны, ибо деятельность разума поддается, самое большее, статистическому подходу. Таким образом, математическое равновесие Шерни является лишь фундаментом философии, описывающей ее сосуществование с миром. И в конце концов, именно из философии, а не из математики следуют законы всего…
Он замолчал, видя, что заговорился. Раладан поглядывал на него искоса, что, видимо, должно было означать «здоров ты болтать». Ридарета щекотала у носа прядью волос; наконец она чихнула.
— Вернемся к Брошенным Предметам, — с тяжелым вздохом произнес Таменат. — Они были созданы для того, чтобы быть отражением Полос Шерни. С их помощью можно не только строить модели, но и черпать из Полос: либо Темных, либо Светлых, либо и тех и других, но всегда только из тех, отражением которых является данный Предмет. В Брошенных Предметах записаны принципы равновесия Шерни. Однако, похоже, не все. Ронголоа Краф пользовался Предметами так же, как плотник инструментами. Но Краф сам является частью Шерни. Кроме него, никто не в состоянии использовать Предметы в соответствии с их предназначением и возможностями. Я только что сказал, что не все принципы равновесия Шерни содержатся в Предметах. Я утверждаю так (и не я один) потому, что разум, а значит, и мир не находятся в равновесии, помните об этом. Что-то тут явно не так.
— Недостает… добра? — спросила Ридарета.
— Недостает активности, — с нажимом сказал Таменат. — Злом является лишь отсутствие равновесия. Чрезмерная активность или пассивность разрушает равновесие. Избыток добра — зло, так же как и его недостаток.
Он уже забыл, как разговаривают с людьми. Теперь он понял, что таким образом он ничего не добьется. Понятия, которыми он оперировал, ничего для них не значили. Зло и добро — вот что казалось им важным, понятным и точным. Зло и добро, такие, какие они наблюдали. Он вынужден был начать говорить на их языке, если не хотел разговаривать сам с собой.
Некоторое время он размышлял, как, собственно, говорить о причинах, поставив на их место следствия.
— Так вот, друзья, — попытался он, — разум, судя по всему, имеет больше возможностей творить добро, нежели зло. То, что он их не использует, — другое дело. Может быть, потому, что зла слишком мало? Он борется с ним. Вместо того чтобы умножать добро, он устраняет зло, поскольку кажется, что легче его уничтожить, чем создать противовес добра. Понимаете? Наказание для злодея вместо награды для творящего добро… Разве каждый добрый поступок вознаграждается? Почему же тогда преследуется и наказывается любое злодеяние? Это, похоже, ни к чему не ведет. И быть может, именно поэтому Шернь позволяет отвергнутым Полосам проникать в мир. Проклятые Темные Полосы активны, — напомнил он. — Подобная активность является чуждой и потому опасной, то есть приносящей зло Шереру. Должен быть создан противовес в виде добра. Вот только стоит помнить, что механизмы, управляющие Шернью, не всегда оправдывают надежды. — Он постучал пальцем по столу. — Так что, я думаю, вместо того, чтобы творить и вознаграждать добро, для чего столь хорошо приспособлен разум, скорее будет предпринята борьба со злом. Конечно, рассказывая обо всем этом, я многое упростил. Тем не менее в общих чертах… — Он покачал головой.