Были основания не заводить детей. Но, может, это изменится в будущем; может, Кор и его Ублюдки отправятся на тот свет, Глимера одумается, а Общество Лессенинг перестанет убивать…
Свиньи начнут летать.
Ад замерзнет.
Майли усадит свой непристойно дергающийся зад на стул и в качестве одолжения обществу никогда больше не встанет.
Направляясь к частной лестнице на третий этаж, она жалела, что не смогла прийти к этому выводу до того, как Роф пошел к Тору, но это — еще одна катастрофа, причиной которой она стала, и которую нельзя было исправить.
Но она может остановиться.
Как бы ни было больно, она могла выбрать иную дорогу, вытащить их обоих из их несчастья.
Ради всего святого, она не первая женщина на планете, которая не может иметь детей просто потому, что хочет их. И не последняя. А все те женщины? Они просто шли дальше. Жили своими жизнями… а у них не было ее Рофа…
Его было более чем достаточно.
И когда она в следующий раз подумает, что его мало? То вернется сюда и сядет за этот стол… встанет на место Рофа.
Она не хотела подвести отца, даже не зная его лично. Для Рофа же быть Королем — единственный способ почтить своего… и нежелание обрекать следующее поколение на трон — единственный способ защитить детей, которых у него никогда не будет.
«Роллинг Стоунс» были правы. Ты не всегда получаешь, что хочешь. Но если у тебя есть все, что тебе нужно?
Жизнь прекрасна.
Глава 28
— Твой кузен женится.
Именно так поприветствовали Сэкстона, когда его проводили через двери в кабинет отца.
Приехали, подумал он. В следующий их разговор, без сомнений, отец донесет, что у его кузена родился совершенно здоровый мальчик, который вырастет нормальным. Наверное, в качестве «подарка» на день рождения… отчет о том, что кто-то из их родственников живет правильной жизнью, с контекстом что он — позор кровной линии и большая и бесполезная трата ДНК его отца.
На самом деле, он начал получать эти милые новости с тех самых пор, как его отец узнал, что он — гей, и Сэкстон помнил каждое заявление, расставляя их на мысленном камине, словно мерзкие статуэтки. На вершине хит-парада? Новость пару месяцев назад, что кучка людей избила в подворотне какого-то гея, который встречался с другим геем из их расы.
Его отец даже не подозревал, что говорил о собственном сыне.
Преступление на почве ненависти случилось в их первое с Блэем свидание, и он чуть не умер от побоев: ждать медицинской помощи не приходилось… Хэйверс, единственный терапевт расы, был преданным приверженцем традиций и периодически отказывал гомосексуалистам в лечении.
А к человеческому доктору дорога закрыта. Да, были круглосуточные клиники в городе, но он потратил остатки сил, дотащив себя до дома… и было слишком позорно звать кого-то на помощь.
Но тогда появился Блэй… и для них все изменилось.
На какое-то время, по крайней мере.
— Ты слышал, что я сказал? — требовательно спросил отец.
— Рад за него… кто из кузенов?
— Сын Энока. Свадьба по договоренности. Семьи собираются праздновать несколько дней.
— Их поместье в Южной Каролине?
— Здесь. Пришло время расе возродить должные традиции в Колдвелле. Без традиций мы ничто.
Понимай как: ты — бесполезен, если не подчиняешься системе.
Хотя, естественно, его отец выразился бы более интеллигентным языком.
Сэкстон нахмурился, наконец, посмотрев на мужчину. Тайм, сидевший за своим столом, всегда был худощавым, с телом Икабода Крейна, в костюме, который висел на его костлявых плечах, словно погребальный саван.
По сравнению с их прошлой встречей, мужчина, казалось, похудел, резкие черты лица выпирали на коже лица как каркас под тканью палатки.
Сэкстон совсем не был похож на отца, генетическая лотерея не одарила его темными волосами и глазами, бледной кожей и долговязым телом. Нет, он оказался точной копией своей матери по характеру и внешнему виду, светлого типажа, с серыми глазами и кожей, сиявшей здоровьем.
Его отец всегда отмечал, как похож он был на свою мамен… и, оглядываясь назад, он сомневался, что это был комплимент.
— Так, чем ты занимаешься по работе? — пробормотал мужчина, постучав пальцами по кожаному блокноту.
Над головой мужчины висел портрет его собственного отца с идентичным неодобрением на лице.
Когда две пары суженных глаз пригвоздили его к месту, Сэкстон ощутил почти неотвратимое желание честно ответить на вопрос: в действительности он был Первым Советником при Короле. И даже в наше время, когда монархию уважали весьма низко, это впечатляло.