Подойдя к закрытой двери в ванную, Селена положила руки на панели. Даже находясь по другую сторону, она слышала тяжелое дыхание Трэза.
Открыв рот, Селана собиралась извиниться за свою дерзость и уйти, она сделала глубокий вдох…
Запах его сексуального возбуждения был сильным как никогда, и она нахмурилась. Он все еще хотел ее. Так почему он…
По крайней мере, ее чувство стыда можно немного унять.
— Трэз?
— Прости.
Повернув ручку, она обнаружила, что дверь не заперта… но когда она начала открывать ее, Трэз рявкнул:
— Нет! Не…
Когда запах его возбуждения стал еще насыщеннее, она заглянула внутрь. Он был в противоположном конце ванной, упершись руками в раковину, его голова была низко опущена. И какие бы мысли не терзали его, его тело ясно определилось с желаниями.
Его эрекция была… такой же бесподобной, как и все его тело.
— Закрой чертову дверь! — прокричал он.
Но она не станет слушать его. Не после того, как побывала на том кладбище. Не после того, как этим утром ей напомнили, что ее ждет: ее тело только вступило в стадию увядания, но она знала, что когда начнут болеть суставы, время будет на исходе.
Это может стать ее единственной возможностью быть с мужчиной… и она хотела этого. На самом деле, она бы хотела его, даже если бы смерть не наступала ей на пятки.
И его тело жаждало ее. Без сомнений.
По всем этим причинам она полностью распахнула дверь.
— Гребаный ад, — пробормотал он. Потом еще громче: — Селена, пожалуйста.
— Я хочу… этого.
Он покачал головой.
— Не хочешь.
— Я хочу… тебя.
— Ты не можешь… ради всего святого, Селена, я причинил тебе боль.
— Это не так.
Он посмотрел поверх своей мускулистой руки. Его глаза сияли зеленым цветом.
— Не провоцируй меня сейчас. Тебе не понравится то, что произойдет.
— Ты хочешь заставить меня умолять?
Его огромное тело покачнулось, будто она высосала из него все силы, а не наполнила энергией.
— Селена, не делай этого с нами. Не сегодня.
Она нахмурилась.
— Сегодня?
Он схватил полотенце и обернул вокруг бедер.
— Просто иди. Я очень… благодарен тебе за то, что ты помогла мне. Но я не могу сделать это сейчас.
Повернувшись к ней спиной, он просто стоял там, смотря на чистую стену.
Селена свела полы халата.
— Что тревожит…
— Ради всего святого, я уже поимел своих родителей, ясно? Я не хочу добавить тебя к этому списку.
— О чем ты говоришь?
Когда он не ответил, Селена подошла к нему, ее мягкая обувь была бесшумна. Он подпрыгнул, когда она дотронулась до его плеча.
— Трэз…
Он развернулся и отскочил при этом назад, врезаясь в стену.
— Пожалуйста…
— Поговори со мной.
Его лихорадочный взгляд метнулся к ее лицу, плечам, телу.
— Я не хочу сейчас говорить. Я хочу…
— Чего? — прошептала она.
— Ты знаешь чего… чтоб мне провалиться… я хочу тебя. Поэтому, серьезно, тебе нужно свалить.
Они долго смотрели друг на друга. А потом она решила взять все в свои руки.
Потянувшись к поясу на талии, руки Селены дрожали. Она потянула за узел и позволила полоске ткани упасть на пол. Ее мантия распахнулась, обнажая центр ее тела, ее ноющие груди поймали две половины, удерживая ткань.
Но ее лоно было выставлено напоказ. Его взгляд опустился вниз… и больше не поднимался.
Рот Трэза приоткрылся, его клыки снова удлинились; и сейчас именно она закачалась на своих ногах, ее лоно откликнулось, расцветая, посылая зов.
На который он ответил, рухнув на колени.
Она не знала, чего ожидать, но точно не того, что он сделал.
Он скользнул руками под полы ее мантии, на талию. Сначала она обратила внимание на тепло… а потом ощутила разряд тока, шипение передавалось от него к ней через широкие ладони.
Он был таким высоким, что его голова доходила до ее грудей, и она могла лишь думать о том, чтобы водить руками по его коротким, туго вьющимся волосам…
Она лишилась этой инициативы, когда он потерся губами о ее грудь. Потом верхнюю часть живота. Пупок.
Он наклонялся вперед на пятках, опускаясь ниже, и она… он что… собирался… Селена застонала и чуть не рухнула на пол, когда он потерся о вершину ее обнаженного лона губами; его хватка на талии — единственное, что держало ее в вертикальном положении.
Ласка была легкой и нежной, его лицо и нос упирались в ее бедра, а губы целовали лоно.
И она хотела большего.
Она только попыталась подобрать слова, а он вытянул язык, облизывая ее, проникновение было столь неспешным, что она не испугалась незнакомых ощущений. А потом его язык вернулся, снова проникая, пробуя ее.