Селене внезапно захотелось плакать. Смотреть на этого невероятного, изумительного мужчину… и понимать, что в своем сердце он не видел своих достоинств? Это было преступлением… со стороны тех, кто должен был больше всего заботиться о нем.
— Поэтому ты спал с людьми? — услышала она свой вопрос.
В повисшем молчании она даже не могла сделать вдох. Так сильно боялась его ответа. По многим причинам.
— Да. — Он выругался себе под нос. — Ну, к примеру, я был с жещниной… прямо перед тем, как началась мигрень.
Это было всего ночь назад, подумала Селена, и ей захотелось поежиться…
— И она была такой же пустой, каким себя чувствовал я. Просто два двигающихся тела. Это ничего не значило, именно этим я занимался годами. Физические упражнения, не больше.
Селена пыталась подобрать нужные слова, что-то утешающее, чтобы показать, что она спокойно воспринимала его слова… но на самом деле, они рвали ее на части. Хотя такого быть не должно.
Сколько времени она провела с ним? Час? Два, максимум?
Близкая смерть делала ее беспечной…
— Я мог бы спасти их, — сказал Трэз, обращаясь в основном к себе. — Если пожертвую собой, то я смогу спасти мать и отца.
Он резко склонил голову в бок, и раздался хруст.
— Стой, — прошептала она, оказавшись позади него. — Позволь мне.
Убирая руки Трэза с пути, она обхватила его каменные плечи и сжала, как он сжимал ранее, пытаясь расслабить мускулы. Пока она делала массаж, его мышцы под гладкой кожей перекатывались подобно натянутым канатам, и казалось это — единственное, чего она добилась.
Он застонал.
— Восхитительно.
— Я ничего особенного не делаю.
Он накрыл ее руки своими.
— Делаешь. Больше, чем думаешь.
Селена продолжила массажировать, думая о собственном прошлом.
— Как я уже говорила, у меня не было мамы и папы. Я росла с сестрами, воспитывалась ими. Мне предназначалось продолжать традицию, но я не могу сказать, что была желанным ребенком. Поэтому, я могу представить твои чувства… что значит быть выведенным селекцией, а не рожденным, потому что рождение предполагает, что тебя ждали, вымаливали у Девы.
Он откинул голову назад, уставившись на нее.
— Да. Все так.
Она с улыбкой подтолкнула его вернуться к прежней позе.
— Если родителей убьют… кажется, будто я направляюсь в ад.
— Но тебя нельзя осуждать, ведь ты на это не соглашался.
— В смысле?
— Тебя обещали другой, когда ты не мог решать за себя… воистину, кажется, они никогда не спрашивали твоего мнения. Поэтому если ты не оправдаешь ожиданий, и возникнут какие-либо последствия? Они выпадут на долю родителей, а не на твою. Это имеет к тебе отношение и при этом не зависит от тебя.
— Боже…
Когда он не ответил, она нахмурилась.
— Прости, я не хотела дерзить.
— Это не так. Ты… идеальна.
— Едва ли.
— Я хочу сделать кое-что для тебя.
Она замерла.
— Что?
Потому что у нее были кое-какие мысли.
— Кое-что стоящее.
Она перевела взгляд на меховой ковер, на который ее уложили. О, это было бы стоящим…
— Но я ничего не делаю.
Селена вздохнула.
— Твоего присутствия достаточно.
Трэз положил на ее руки свои и потянул ее вперед так, что она легла на его спину.
Удерживая ее, он прижался головой к ее голове.
Он сделал вдох, его огромный торс расширился, и она на мгновение оторвалась от пола.
— Спасибо, — сказал он осипшим голосом.
— Я ничего не сделала.
— Благодаря тебе я не чувствую себя злом. А сегодня ночью — это все.
— О, но ты никогда не был злым, — прошептала она, прижавшись к его щеке в поцелуе. — Только ни ты, никогда.
Закрывая глаза, Селена держалась за него, поняв, что связана с ним душой. Настолько, что она не знала, как оставить его. Не просто сегодня ночью, но… до того момента, пока судьба не предъявит свои права на нее.
— Ты ела? — спросил он немного погодя.
— На самом деле… нет. — Ее живот заурчал. — И я умираю с голоду.
— Давай спустимся вниз. Мой брат делает свой фирменный соус… или, по крайней мере, мне так показалось. Он всегда его готовит, когда у меня мигрени.
Селена разжала хватку и собралась сесть…
Ее спина без предупреждения воспротивилась, позвоночник заклинило. Трэз, с другой стороны, встал без проблем… и когда он протянул ей руку, она могла лишь смотреть на ладонь.
Когда на его красивом лице отразилось смятение, она решила, что может и принять помощь. В настоящий момент она не могла оторваться от пола сама.
— Медленно, — сказала она хрипло. — Хорошо?