— Смотрите! — прогремел он. — Смотрите! Мой сын! Мой сын!
Бэт рассмеялась, и слезы потекли сильнее.
— Смотрите!
Пока он держал лист, его Братья образовали круг, и она была поражена… глаза всех блестели от слез, их по-мужски натянутые улыбки показывали, что они пытались сдерживать переполнявшие их эмоции.
А потом она посмотрела на Тора. Он держался поодаль, прижимая к себе Осень. И когда его шеллан обеспокоенно посмотрела на него, он, казалось, собрался с духом, чтобы сделать шаг вперед.
— Я так рад за вас, — хрипло сказал Брат им обоим.
— О, Тор, — воскликнула Бэт, протягивая руки.
Когда Брат пожал их, Роф опустил руку, будто бы пряча снимок.
— Нет, — возразил Тор. — Подними его, ты сейчас горд. Я радуюсь этому… я радуюсь с тобой… всегда.
— О, черт, — выдохнул Роф, резко обнимая Брата. — Спасибо, дружище.
В фойе раздавалось множество голосов, народ поздравлял их, но она хотела увидеть другое лицо.
Джон держался поодаль, но, встретив ее взгляд, начал улыбаться… но это не было похоже на улыбку Рофа. Он беспокоился.
— Со мной все будет хорошо, — прошептала Бэт одними губами.
Хотя, кажется, она не особенно в это верила. Она винила себя за то, что не заметила свою беременность, за то, что пыталась спровоцировать жажду… и особенно за то, что преуспела в этом. Что если ужасная тошнота была следствием начавшегося выкидыша? Что если…
Оттаскивая себя от этой пропасти, Бэт держалась за две мысли… во-первых, она слышала сердцебиение, уверенное, сильное; и, во-вторых, доктор была в восторге от ребенка.
Внезапно, толпа расступилась… и, вот они.
Белла с Наллой на руках и Зи рядом со своими женщинами Зи
Когда Бэлла подошла, Бэт снова расплакалась. Боже, трудно было не вспомнить, как Налла положила всему начало, запустив в женщинах желание иметь детей, которое стало невозможно игнорировать.
Бэлла тоже заплакала.
— Мы просто хотели сказать «Ю-ху!».
И в это мгновение Налла потянулась к Бэт, на ее лице искрилась широкая улыбка от чистой радости.
Ей невозможно отказать, миссия невыполнима.
Взяв малышку с рук мамы, Бэт прижала ее к своей груди, обхватила одну ручку и начала засыпать поцелуями.
— Ты готова стать… — Бэт посмотрела на Зи, а потом на своего мужа. — …старшей сестренкой?
Да, подумала Бэт. Потому что Братья и их шеллан были одной семьей. Ближе, чем родственники, намного ближе, чем кровные, потому что были избраны.
— Да, готова, — сказала Бэлла, вытирая глаза и посмотрев на Зи. — Еще как готова.
— Мой брат, — Зи протянул ладонь, на лице со шрамом была полуулыбка, его желтый взгляд был теплым. — Прими мои поздравления.
Вместо того, чтобы встряхнуть руку, Роф пихнул снимок УЗИ прямо Зи под нос. — Ты его видишь? Видишь моего сына? Он большой, правда? Бэт?
Она поцеловала мягкие волосики Наллы.
— Да.
— Большой и здоровый, ведь так?
Бэт снова рассмеялась.
— Большой и здоровый. Абсолютное совершенство.
— Совершенство! — Роф воскликнул. — И это говорит доктор… в смысле, она же ходила в медицинский колледж.
Сейчас засмеялся даже Зи.
Бэт вернула Наллу родителям. — И доктор Сэм сказала, что за свою карьеру она участвовала в родах пятнадцати тысяч детей…
— Вот видите! — закричал Роф. — Она знает, о чем говорит. Мой сын — идеален. Где шампанское?! Фритц! Тащи шампанское!
Качая головой, Бэт сделала глубокий вдох и решила поддаться мгновению. Их ждет еще длинная дорога, а в конце — роды… которые, Господи, уже чертовски сильно пугали ее. Впереди столько препятствий, столько неизвестного, легко потеряться в водовороте.
Но следующий час она хочет просто разделить с Рофом, это высокооктановое счастье… быть частью празднования этого чуда.
Это так, черт возьми, забавно: они столько спорили о ребенке… будучи уже беременными.
Порой, жизнь бывает иронична.
Вернувшись в объятия мужа, она с наслаждением наблюдала, как он в ответ хлопает Братьев по плечу, и даже принимает бокал «Кристал» от Фритца.
Ее хеллрен был высоким парнем. Но в это мгновение? Гора Эверест нервно курила в сторонке.
— Ты можешь поставить меня на пол, — сказала она с улыбкой.
Он посмотрел на нее нахмуренным взглядом — эквивалентом кирпичной стены.
— Да ни за что! Ты моя жена и носишь моего ребенка. Тебе повезет, если я позволю тебе встать на пол года через три.
На этом он наклонился и поцеловал ее в губы.
О, черт, может, ей стоило сказать, что в зачатии ребенка участвуют двое, а не она одна… но она чувствовала себя иначе. Она так боялась, что он не примет и не полюбит ребенка, что сейчас чувствовала бешеное облегчение от его положительной реакции.