— Ни в коем случае.
— И поторопись, хорошо? айЭм уже везет ее из «Поттери Барн».
Роф закрыл дверь.
— Ну, сделаем это, — сказал он Джорджу.
Пес знал, куда идти, направляя его к входу… замок на котором Роф открыл усилием мысли.
— Дорогая, я дома! — крикнул он.
— Ты купил мне цветы? — раздался ответный крик Лэсситера.
— Тебе — нет.
— Черт возьми. Ладно, сегодня я буду с Тором, поэтому давай пошевеливаться. У нас полный список назначенных встреч, а я хочу успеть к «Адской Кухне».
— Ты не можешь записать это дерьмо? — ворчал Роф, заходя с Джорджем на кухню.
— Да, но у меня тяжко с импульсным управлением. Передача в девять, ясно? А я ненавижу ждать. Кстати, я поставил Джорджу свежей воды возле твоего кресла.
— Хэй, мой брат, — сказал Ви, когда прошел сквозь арку и зажег самокрутку. — Где твоя девочка?
Лэсситер встрял:
— Она же скоро вернется?
Роф с улыбкой сел на свое место. Этот раздражающий сукин сын всегда становился серьезным, когда речь заходила о Бэт… и это было очаровательно.
— Она еще не вернулась? — спросил Рейдж, заходя в комнату.
— Да сколько времени занимает заказ детской мебели? — требовательно спросил Бутч на входе.
— Недели, — ответил Зи. — Ты даже представить себе не можешь.
И так далее, народ все подходил, задавая один и тот же вопрос — Блэй, Куин, Фьюри и Ривендж.
Вслух не спросил только Джон… но ему и не требовалось. Брат Бэт выражал молчаливое беспокойство с тех самых пор, как объявили о беременности Бэт. И Рофу это нравилось. Джон ни разу не вставал между ними, но всегда был рядом, прислушивался, поддерживал, общался с ней, приносил фильмы.
Забавно, серьезность, с которой он отнесся к ситуации, напомнила ему Дариуса.
Боже, жаль, что брат не сможет видеть того, что произойдет… уже через четыре недели?
Господи Иисусе…
Каждый раз, когда Роф думал о приближающемся событии, он замечал, как перестает дышать. И приходилось напоминать себе о тех медицинских осмотрах, на которые айЭм возил ее. Беременность Бэт протекала идеально. Она была здорова, счастлива, хорошо ела и питалась… хотя Доктору Сэм, человеческому терапевту не следовало знать об этом. Сердцебиение было замечательным. Их сын был в порядке.
Все шло слишком хорошо.
Еще четыре недели…
— Лилан! — Роф вскочил с кресла.
Раздались всевозможные приветствия от его братьев, но потом они ушли с дороги, чтобы Бэт могла сразу устремиться в его объятия. И когда он поднял ее, то сделал это аккуратно, стараясь не давить на живот.
— Как ты? — прошептал он ей на ухо, зная, что однажды она скажет в ответ, что чувствует схватки.
— Все в порядке, спасибо зарядке. О, Боже мой, я купила все самое лучшее. Пришлось выбирать в синей гамме… у нас же мальчик. Колыбель и пеленальный стол идеальны… ведь правда, айЭм?
— Идеальны, — ответил Тень.
Без сомнений, несчастного ублюдка совсем не волновало это дерьмо, но это и неважно. Он тоже не отходил от Бэт и был ее защитником в мире людей… и Рофу была известна причина: так айЭм выражал благодарность за то, что домочадцы приняли его и его проблемного брата в особняке, после того как Коммодор скомпрометировали. К тому же, было очевидно, что ему нравилась Бэт в сугубо платоническом смысле.
— Правда же? Я знаю, правда! — Бэт обняла Рофа так крепко, что он не мог сглотнуть. — Я так рада! Хочу увидеть его прямо сейчас!
— Инстинкт наседки? — Спросил Роф, обращаясь в ту сторону, откуда последний раз слышал голос Зи.
— Ага. Держи карман шире. У тебя впереди «Дайпер Джини» и всякие бутылочки.
— Мы возьмем «Борн Фри», — Бэт сообщила ему так, будто он понимал, о чем речь. — Если у меня не будет молока.
Роф просто сел на кресло и устроил ее у себя на коленях, собираясь расслабиться и позволить Бэт с наслаждением делиться новостями. А братья и остальные воины? Они просто собрались вокруг, задавая вопросы, как это сделали бы старшие братья.
Все они готовы отдать жизнь за нее и малыша в ее животе.
Этого достаточно, чтобы заставить мужчину заморгать от подступающих слез.
Обнимая свою женщину, Роф обнаружил, что его рука выписывает круги на ее твердом животике, и он мысленно вернулся к вчерашнему вечеру. Как только он преодолел свой пунктик относительно секса, все стало таким же, как это было во времена их знакомства.
Всплески гормонов — та еще прелесть.
Из-за позднего срока Бэт приходилось быть сверху, но он нисколько не возражал. Ему нравилось обхватывать ее потяжелевшие груди ладонями, чувствовать, как ее лоно принимает его по-новому, ведь сейчас ее тело так изменилось.