Развернув Бенлуи, он обнажил клыки и зашипел как вампир, коим и являлся…
Несмотря на ранение, наркоторговец в ужасе отшатнулся.
— Мадре Диос!
Эссейл наклонился поближе к лицу мужчины.
— Вот уж точно! Я кошмар, пришедший по твою душу!
На стене висела всего одна цепь. Вторая лежала на полу внутри закрытой камеры, кровь на звеньях указала, каким орудием убийства воспользовалась Марисоль.
Оно еще сослужит хорошую службу.
Эссейл дематериализовался сквозь решетку и поднял липкие, пахнувшие медью звенья.
О, Марисоль, жаль, что тебе пришлось быть такой храброй.
Когда Эссейл материализовался назад, Бенлуи больше не являл собой образ всемогущего бизнесмена, который всегда держал все карты на руках. В отличие от вида трупов, крови, и даже смерти собственного брата и угрозы своей жизни… перед всем этим ему почти удавалось сохранять спокойствие… он слетел с катушек, увидев истинное лицо Эссейла.
Плача, рыдая, задыхаясь, мужчина больше не был хозяином собственного мочевого пузыря, моча лилась из съежившегося члена на бетонный пол.
Эссейл подошел к стене и прикрепил цепь на место. К счастью, на грязной поверхности не было свежих пятен. Но они появятся.
Оторвав от пола съежившееся, болтающееся, обгаженное тело Бенлуи, Эссейл прокусил клейкую ленту на запястьях мужчины и прицепил его к стене в образе Христа, затягивая цепи так, что его тощая грудь выпирала колесом.
Эссейл скинул рюкзак и расстегнул его. Глядя на количество взрывчатки, взятое с собой, он знал, что ее более чем хватит для того, чтобы здание взлетело на воздух. Он перевел взгляд на Бенлуи. Мужчина рыдал, как девка, качая головой, будто надеялся очнуться от кошмара.
— Ты действительно очнулся, — выдавил Эссейл. — Но ненадолго.
Он повернулся лицом к камере, представляя Марисоль в ней… и кое-что хуже.
Сердце гулко забилось в груди. Если он взорвет это место… Бенлуи получит по заслугам, сгинет… может, даже в Аду, но о существовании загробной жизни узнаешь, только когда там окажешься, и казалось благоразумней задержаться по эту сторону человеческих страданий.
Он собирался сначала убить наркоторговца. Потом заложить взрывчатку и подорвать все с расстояния.
Но это было неравноценно. Марисоль страдала…
Рык завибрировал в его груди… все его тело запротестовало при мысли, что ему не дадут насладиться убийством.
— Нет, — сказал он себе. — Так будет лучше.
Очень жаль, что только часть него в это верила.
Эссейл закрыл рюкзак и снова накинул его на спину. Подойдя сначала к одной, а потом ко второй цепи, он поверил их на прочность. Воистину, они были очень крепкими. То же самое можно сказать о наручниках вокруг запястий.
Он схватил Бенлуи за подбородок и резко оттянул голову назад.
Снова зашипев, Эссейл вцепился зубами в плоть возле сонной артерии, вырывая кусок и сплевывая его на пол. Кровь приятно ощущалась во рту, и клыки защипало в ожидании большего. Но им откажут в подобном удовольствии.
Укус стал символом того, что, будучи мужчиной, он руководствовался инстинктом защищать свою женщину. И он бы вскрыл ему горло от уха до уха, если бы Бенлуи не ловил кайф от пыток.
Пока его жертва что-то залепетала на иностранном языке, Эссейл боролся с желанием убить мужчину.
Жесткость в данном случае потребует самоконтроля… и, как правило, это не приносило проблем.
Но ничего, что касалось Марисоль, нельзя отнести к привычному.
Эссейл ударом заставил мужчину замолчать, и, ткнув указательный палец ему в лицо, зарычал:
— Ты не имел права забирать ее. Слышишь меня? Не имел. Она моя.
Прежде, чем лишиться самообладания, он направился к лестнице, оставляя свет включенным, чтобы Бенлуи четко осознавал, где находился: в собственной тюрьме, в компании с тем, что осталось от его охранников.
Перешагивая через ступеньки, Эссейл понимал вероятность того, что кто-то вернется и освободит наркоторговца, но она была ничтожной. Бенлуи славился своей скрытностью, а сейчас, когда Эдуардо мертв, единственные, кто потеряют его — охрана и персонал… и, учитывая, с какой осмотрительностью мужчина вел свои дела, пройдет время, прежде чем люди поднимут шум и откроют, что не многие входили в круг приближенных, ведь ни с кем из команды шеф давно не связывался.
А после? Открытый вопрос, станут ли они на самом деле искать своего шефа. Люди, орудующие в нелегальном бизнесе, сами разбегаются, столкнувшись с такими осложнениями… никто не рискнет своей жизнью и свободой ради спасения чужой шкуры.