Тайм всегда сильно интересовался законами… даже больше проблем Глимеры…
Сэкстон застыл. Повернулся к другому концу комнаты.
Издалека послышались смешанные голоса… весьма необычно. В доме всегда было тихо, как в библиотеке, персонал передвигался на цыпочках, доджены разработали сложную систему жестов, которыми они общались, чтобы не потревожить хозяина.
Сэкстон подошел ко второму набору двойных дверей. В отличие от первых, они вели в фойе и были закрыты.
Приоткрыв дверь, Сэкстон скользнул в просторную восьмиугольную комнату, в которой хранилось собрание Древнего Права в кожаном переплете. Потолок располагался в тридцати футах над полом, молдинги были темного красно-коричневого цвета, карнизы над дверями испещрены готической резьбой в общем стиле… ну или репродукцией, сделанной в девятнадцатом веке.
В центре круглой комнаты стоял огромный круглый стол, мраморная столешница которого… ввергала в шок.
Он был усыпан открытыми томами.
Посмотрев на полки, он увидел пробелы в бесконечных рядах книг. Примерно двадцать.
Предупреждение загремело на задворках разума, и он, не вынимая рук из карманов, наклонился, скользнув взглядом по открытым строчкам…
— О, Господи…
Престолонаследие.
Его отец изучал законы о порядке наследования престола.
Сэкстон, услышав голоса, поднял голову. В комнате они были громче, но все равно приглушенными еще одним набором дверей напротив.
Какая бы то ни была встреча, она происходила в личном кабинете его отца.
Весьма необычно. Мужчина никогда и никого не пускал туда… клиентам вообще не позволял приходить в дом.
Серьезное дело… и Сэкстон не был глуп. Глимера плела заговор против Рофа, и его отец, очевидно, был в этом замешан.
Незачем заботиться о следующем наследнике престола, только если они собирались свергнуть действующего правителя.
Он обошел стол и осмотрел каждую открытую страницу. Чем больше он видел, тем больше нарастала тревога.
— О… дерьмо, — пробормотал он редкое для себя проклятье.
Это плохо. Очень плохо.
Звук открываемой двери в кабинет придал ему энергии. На бешеной скорости он рванул назад в приемную для дам и закрыл за собой панели.
Он смотрел на картину Джона Сингера Сарджента над камином, когда дворецкий назвал его имя пару минут спустя.
— Он примет вас сейчас.
Незачем разбрасываться благодарностями. Он просто последовал за додженом и его неодобрением… и приготовился получить еще больше последнего от собственного отца.
Как правило, он ненавидел приезжать в этот дом.
Но не сегодня ночью. Этой ночью у него была цель важнее, чем противостоять тому, что, без сомнений, станет очередной попыткой его отца пристыдить сына и вернуть в лоно гетеросексуалов.
***
Мууууууууууууур.
Трэз нахмурился, услышав шум. Приоткрыв один глаз, он увидел брата, стоявшего над его кроватью, с черным котом Бу на руках, ледяные глаза сузились от неодобрения.
Глаза его брата, а не кота.
— Ты еще одну ночь проводишь ничком на спине, — выплюнул айЭм.
Это не вопрос, так зачем заморачиваться с ответом?
Трэз со стоном попытался сесть и уперся на руки, силясь выпрямиться. Очевидно, пока он был без сознания, весь мир превратился в хула-хуп, и сейчас кольцо затягивалось вокруг его шеи.
Проигрывая сражение, он рухнул на спину.
А его брат все стоял там, и он понял, что это — сирена, которая должна вернуть его к реальности. Но тело оставалось без сил.
— Когда ты в последний раз кормился? — спросил айЭм.
Он отвел взгляд, избегая вопроса.
— С каких пор ты полюбил животных?
— Ненавижу этого гребаного кота.
— Охотно верю.
— Ответь на мой вопрос.
Тот факт, что он не мог даже подумать о том, когда он… не-а, чистый лист.
— Я пошлю кого-нибудь, — пробормотал айЭм. — А потом мы с тобой поговорим.
— Давай поговорим сейчас.
— Зачем? Чтобы ты потом притворился, что не расслышал меня?
Вот это мысль.
— Нет.
— Они нацелились на наших родителей.
Трэз снова сел, и в этот раз без посторонней помощи. Дерьмо. Ему стоило ожидать это от с'Хисбэ, но…
— В смысле?
— А ты как думаешь? — Брат сместил почесывания с черных кошачьих ушек на подбородок. — Они начнут с нее.
Он потер лицо.
— Господи Иисусе. Я не ожидал, что верховный жрец будет таким…
— Это не он. Не-а. Он был вторым по списку, кто посетил меня прошлой ночью.