Полки, тянувшиеся вдоль стен, были наполнены цветными банками с травами, кореньями, семенами и маринованными тритонами. Дыру, проделанную в дальней стене, закрывала занавеска, испещренная древними знаками. Коротышка понятия не имел, что они означают, но знал: за занавеской находится вход во внутренние покои Стигиуса Рекса, куда гномов никогда не пускали.
Сам волшебник сидел в углу за столом, который он называл рабочим. Мигающая лампа делала его лицо еще более зловещим и мертвенным, чем обычно. Череп мага был совершенно лысым, зато на нижней челюсти торчало множество волосатых бородавок. Поговаривали, конечно, за глаза, что он был родней троллям.
Возможно, в молодости, сто пятьдесят лет назад, чародей и был несколько привлекательнее, но теперь он сделался старым и очень неприятным. Поскольку в Костоплюе больше не водилось существ, похожих на него, то он внушал всем невероятный страх и трепет.
Коротышка окинул взглядом фигуру волшебника: черные ездовые сапоги, покрытые какими — то серебряными знаками, шелковые штаны и желтую тунику. Довершал наряд черный плащ, подбитый блестящим красным шелком. Когда Рекс поднял голову и подтянул упавшую челюсть, его глаза загорелись безумным огнем.
— Приветствую вас, — произнес он необычайно бодрым голосом.
— Ты хорошо выглядишь, Слюнявый! Здоров, как волчья яма? Привет и тебе, Коротышка.
Прости, что прервал твой сон. Доставай свою книгу.
Гном полагал, что ему приходится вести записи потому, что кроме него и Стигиуса Рекса никто во всей округе не умел писать. Остальным надо было держать все важное в голове. Так или иначе, но он достал книгу, обмакнул перо в чернильницу и стал записывать фазу луны.
Чародей взмахнул рукой в воздухе и важно произнес:
— Укладываясь спать, я прочел заклинание, способствующее предвидению. По — моему, оно оказалось эффективным, поскольку у меня еще никогда не было таких ярких сновидений. Мне привиделось, что народ Костоплюя приветствует могучего правителя. Я наблюдал его коронацию издалека… как будто с высоты птичьего полета.
— Конечно, я могу летать, — поспешно добавил волшебник, — но не настолько высоко, как в этом сновидении. Я двигался вслед за колонной странников и пересек Великую Бездну. Подо мной тянулся новый сверкающий мост, соединявший ее берега, и в обоих направлениях по нему шло множество пилигримов.
Он воздел к потолку скрюченный палец и торжественно закончил:
— И в этот момент я понял, что все почести и любовь народа предназначены мне. Я, Стигиус Рекс, воздвиг мост через Великую Бездну!
— Вы построите мост через Великую Бездну? — изумился Коротышка. — Несомненно, этот сон имеет символическое значение. У вас было много пророческих сновидений, которым мы искали толкование. По крайней мере, вы и так являетесь безраздельным правителем Костоплюя. Подданные дрожат при одном лишь упоминании вашего имени и все время трепещут пред вами. Какого же могущества вам еще желать?
Пылающие глаза старого волшебника сузились, а волосатые бородавки ощетинились. Он в гневе навис над Коротышкой и заорал:
— Меня не любят! Я вижу лишь преклоненные колени и лицемерный страх. А мне хочется, чтобы мои подданные улыбались мне!
— Кроме того, этот сон был совсем не таким, как раньше, — продолжал он. — Я чувствую, что заклинание подействовало! Я видел, как по мосту ходил народ, понимаешь?
Коротышка понял — нужно выбирать слова и осторожно поинтересовался:
— Они платили пошлину за проход?
— Да, конечно, но не это главное. Важнее всего то, что я присоединил к своим владениям Костлявый Лес, землю эльфов и фей. Территория моего королевства почти удвоилась!
Чародей довольно потер руки, а Слюнявый задумчиво почмокал губами.
— Вы собираетесь напасть на них? — спросил Коротышка с тревогой в голосе. — Но ведь они — свирепые воины. Порубят нас и скормят своим детишкам! Они обладают жуткой магией, способной обратить нас в поганки или в кучи навоза!
Волшебник досадливо щелкнул языком, а упырь тяжело вздохнул.
— Старый дурень! — воскликнул Стигиус Рекс. — Неужели ты всерьез веришь детским сказочкам? Да, жители Костлявого Леса действительно обладают магией, но ей не сравниться с моей. Эльфы неплохо стреляют из луков, однако… это не важно. Мы не станем их завоевывать, а построим мост дружбы. Понимаешь — предложим им дружбу!
Коротышка скорчил недовольную гримасу.
— Да, вам и в самом деле привиделся чудесный сон. Я помню, когда — то вам приснилось, как вы превратили всех бабочек в летучих мышей! — Он что — то набросал в своей книге. — Сейчас я запишу этот ваш сон, чтобы он не забылся.