«Сияние» в романе — это сила ясновидения, которой наделены сын героя Дэнни и сдружившийся с ним чернокожий повар Дик Холлоранн. Ей противостоит злобная энергия, которую много лет копил отель «Оверлук», питаясь кровавыми происшествиями в его стенах — разборкой ганстеров, самоубийством богатой матроны, гибелью построившего его сумасбродного миллионера Гораса Дервента (очень похожего на реального Говарда Хьюза). Теперь отель может околдовывать постояльцев, превращать пожарные шланги в змей, а подстриженные в форме зверей кусты у входа — в кровожадных хищников. Откуда взялось засевшее в нем Зло, Кинг не объясняет — возможно, оно жило в горах Колорадо с незапамятных времен и было разбужено строительством отеля. Его единственная цель — доводить людей до безумия и гибели, пожирая их души. И особенно сильно оно жаждет «сияющей» души Дэнни, которая может сделать его намного сильнее.
Между Добром и Злом застрял Джек Торранс — человек неплохой и небесталанный, любящий жену и сына, но совершенно безвольный. Он не может противиться ни зову алкоголя, ни тем более влиянию дьявольского отеля. Невинное изучение истории здания быстро превращается в служение «Оверлуку», который требует от него уничтожить своих близких. В конце концов потерявшее разум существо, когда-то бывшее Торрансом, набрасывается на Венди и Дэнни с крокетным молотком. Защищая сына, Венди смертельно ранит монстра, а потом котел отопления взрывается и превращает отель в пылающий факел. Подоспевший на выручку Холлоранн успевает увидеть финал: «Ему показалось, что через окно президентского люкса вылетел какойто громадный темный силуэт, заслонивший собой снежную целину. Он на миг обрел форму гигантской грязной мантильи, и ветер подхватил ее, разодрал, разорвал в клочки, как старую темную бумагу. Потом та штука в небе пропала, и остался лишь «Оверлук», который погребальным костром пылал в ревущей глотке ночи».[35]
Сам писатель в отеле не пил, однако в Боулдере долгой и тоскливой зимой начал основательно прикладываться к бутылке, заменив пиво жидкостями покрепче. Друзей на новом месте он не завел и пил в одиночку, а это, как справедливо утверждают, верный путь к алкоголизму. О чем Табита ему не раз заявляла, получая в ответ обычные оправдания. Ему нужно расслабиться, он слишком много работает. В конце концов, разве он не обеспечивает семью? Так что плохого в паре бокалов виски? На самом деле их было пять-шесть, но работал Кинг действительно много. Весной он завершил «Сияние» и отослал его в издательство. Почти закончил отложенное на время «Второе пришествие». Написал и несколько рассказов, которые журналы брали теперь гораздо охотнее — ведь автор стал уже «настоящим» писателем.
В июне 1975 года случилось неминуемое — семейство Кингов устало от Колорадо и собралось обратно в Мэн. Они купили дом на окраине Бриджтона, недалеко от прежнего места жительства и тоже на берегу озера, только не Себаго, а Длинного — Лонг-Лейк. Там у Кинга впервые появился собственный кабинет, где он с комфортом разместил стол с пишущей машинкой, стеллажи с книгами и коллекцию пластинок. В этой комнате было доведено до победного конца «Второе пришествие». Вдали от Хэмпдена злоба Кинга на его жителей пропала, и в романе они предстали людьми симпатичными, но слабыми, неспособными противиться могущественному древнему злу. Пропал и заложенный в названии сатирический смысл — вначале Кинг хотел представить появление в городе вампира Барлоу как пришествие истинного божества горожан, которого они всегда ждали. Того, кто заменит одолевающие их мелкие страсти одной-единственной — жаждой крови. Одной из зачарованных им жертв вампир доверительно сообщает: «Люди здесь все еще полнокровны, они наполнены агрессивностью и тьмой… Они не заковали жизненную силу, полученную от матери-земли, в оболочку из стекла и бетона. Их руки глубоко погружены в воды жизни, и они весьма энергично пьют друг у друга кровь».
В процессе работы замысел изменился, и Кинг назвал роман именем своего выдуманного городка — Салемс-Лот или «Жребий Салема». Старое название многим могло показаться кощунством, а ссориться с церковью ему не хотелось. В романе католический патер отец Каллаген стал одним из самых симпатичных героев, но и ему не хватило сил схватиться с вампиром. Такие силы нашлись только у двоих — писателя Бена Мирса и одиннадцатилетнего мальчика Генри Петри. У второго кровососы убили родителей, у первого похитили любимую девушку Сьюзен и превратили ее в вампиршу, вынудив писателя вбить ей в грудь осиновый кол. Гнев дает им силы бороться и помогает убить Барлоу, но он уже успел овампирить большую часть горожан. В конце концов им приходится сжечь зачумленный город вместе с его обитателями. А струсивший отец Каллаген пустился бродить по дорогам Америки, чтобы позже появиться в совсем неожиданном месте — Срединном мире, где его находят герои эпопеи «Темная Башня».
Пришествие вампира в «Жребии» становится естественным финалом истории маленького городка, сотканной из больших и малых тайн, страхов и предательств. Это такая же деревенская сага, как «Кануны» Белова или «Прощание с Матерой» Распутина, где роль Барлоу играет железная поступь прогресса. Кинг, плоть от плоти такого же городка, любит его жителей и ненавидит их, но никогда не осуждает. «Жизнь в городе проходит на виду у всех, и все знают даже то, о чем вы с женой говорите по вечерам в своей скрипучей кровати. И в темноте вы тоже принадлежите городу, и город вам, и вы спите вместе, как мертвецы, как камни на вашем поле. Это нельзя назвать жизнью; это медленное умирание дней, и когда в город приходит смерть, она кажется такой же обыденной, сонной и сладкой, как жизнь. Как будто город предчувствует приход смерти и знает, в каком обличье она явится. Город имеет свои тайны и хранит их».
Уже в этом романе проявилось любопытное свойство творческого метода Кинга. Населяя свои романы десятками персонажей, он одним-двумя штрихами характеризовал каждого. Часто коротко сообщал их биографию — «Майку Райерсону было только двадцать семь, и он успел отучиться три года в колледже. Он был не женат; многих отпугивала его работа могильщика. Этого он не мог понять, ему самому работа казалась прекрасной». Уже на десятой странице его городок наполнялся знакомыми лицами и тем становился близок читателю — а также главному герою, который часто оказывался приезжим, как Бен Мирс.
По контрасту, зло в романах является ниоткуда — о Барлоу из «Жребия» мы не знаем почти ничего. Вскользь сообщается, что он приехал из Германии (там у него была фамилия Бройхен), а своего подручного Стрэйкера убил «по старому македонскому обычаю». Своим врагам он говорит: «Католическая церковь — далеко не самый старый мой противник. Я уже был стар, когда ее приверженцы таились в римских катакомбах и малевали на стенах рыб… Мои ритуалы были древними, когда ритуалов вашей церкви еще не было и в помине. Я знаю пути добра, как и пути зла. И я еще не пресытился». Остается только гадать, сколько прожил на свете этот кровосос — воплощение древнего Зла. И от этой неясности становится еще страшнее.
Кинг упорно избегает «осовременивания» вампиров, настойчиво применяемого его коллегой Анной Райс. Его Барлоу абсолютно чужд цивилизации, как и граф Дракула. Брэм Стокер впервые использовал мотив пришествия древнего монстра в современный город, жители которого не верят в вампира и именно поэтому легко становятся его жертвой. Чтобы спастись, им приходится обращаться к «примитивной» вере балканских крестьян в талисманы, чеснок и осиновые колы. «Хозяйка сняла со своей шеи крест и предложила мне надеть его. Я не знал как поступить, так как будучи членом англиканской церкви, привык смотреть на такие вещи как на своего рода идолопоклонство».