Познакомившись во время поездки в Лондон с Питером Страубом, Кинг заходил к нему в гости на улочку Крауч-Энд (Ползучий тупик). Это название восхитило писателя, и позже он сочинил историю о страшном квартале, где без следа пропадают люди. Герои-американцы Лонни и Дорис, заехав в Крауч-Энд, видят там много странного — зловеще скорченные дома, изуродованные дети, дымящие ямы на газонах. Лонни бесследно исчез в лабиринте улиц, исписанных именами демонов Лавкрафта — Ктулху и Шуб-Ниггурата. Его жена еле вырвалась из лап кота-оборотня — интересно, не слышал ли Кинг случайно про нашего кота Бегемота? «Фигура скрылась в тени двух бетонных колон, поэтому она не могла различить ничего, кроме очертаний и двух светящихся зеленых глаз. «Сигаретка найдется, малышка?» — спросил ее сиплый грубый голос, и на нее пахнуло сырым мясом, пережаренными чипсами и чем-то сладким и мерзким, как с самого дна баков с помоями».[69] Потом Дорис опять встретились дети-монстры, натравившие на нее чудовищного подземного осьминога — Того, Кто ждет. Ей едва удалось выбраться на людную улицу, которая, как выяснилось, находилась всего в сотне метров от проклятого района.
«Крауч-Энд» кажется чересчур болезненным и абсурдным даже для Кинга. Недаром его действие перенесено в Европу — предполагается, что в этом диком месте может произойти все, что угодно. В «американских» произведениях хаос охватывает лишь один проклятый дом. В худшем случае, город, но лишь на недолгое время — упорядоченное мышление автора не может справиться с идеей тотального бардака. Тут-то и выясняется, что у Кинга, как ни странно, довольно бедная фантазия. Он лишь дополняет знакомую ему реальность парой-тройкой необычных и пугающих деталей, но не в силах радикально изменить ее. В этом смысле Клайв Баркер или Нейл Гейман (что характерно, англичане) куда радикальнее. Даже выдуманные миры «Темной Башни» и «Талисмана» пестрят знакомыми именами и деталями. По части персонажей выдумок тоже немного. Чаще и правдоподобнее всего СК изображает своих «клонов» — тинэйджера из глубинки, правдоискателя-студента и известного писателя с алкогольными проблемами. Из других героев живыми выглядят писательская жена, трудовая женщина с суровым характером (мать) и мудрый старик (вероятно, дедушка до впадения в маразм). Всех остальных Кинг тщательно прорисовывает только в романах. В рассказах они лишь намечены парой штрихов — к чему стараться, если через пару страниц персонажам предстоит погибнуть в пасти очередного монстра?
Как обычно, «Ночные кошмары» предваряло предисловие. На этот раз Кинг — новый Кинг девяностых — не извинялся и не объяснял, а, скорее, проповедовал. «Я пишу не ради денег, — в который раз провозглашал он, — и не для увеличения тиража, как искренне считают более образованные критики. Основные ценности с течением времени сохраняются, и для меня задача остается неизменной — угодить тебе, Постоянный Читатель, так, чтобы у тебя волосы встали дыбом, а если повезет, напугать так сильно, чтобы ты, ложась спать, оставил включенным свет в ванной. Дело в том, чтобы заставить тебя поверить в то, во что верю я, хотя бы на короткое время… Итак, повторяйте за мной: Я верю, что монетка может пустить под откос товарный поезд. Я верю, что в нью-йоркской канализации водятся крокодилы, не говоря уже о крысах размером с лошадь. Я верю, что Санта-Клаус есть, и эти ребята в красных шубах, которых мы видим на Рождество, — действительно его помощники. Я верю, что всюду вокруг нас существуют невидимые миры. Я верю, что теннисные мячики начинены смертоносным газом, и если вы их разрежете и вдохнете содержимое, то умрете. И самое главное: я верю в привидения, я верю в привидения, я верю в привидения».[70]
Как и в предыдущем сборнике, рассказы «Кошмаров и сновидений» делились на три группы — мелодрамы, стилизации и ужасы. Особняком стоит самый длинный рассказ «Кадиллак Долана». Его герой, учитель Робинсон, много лет следит за могущественным боссом мафии, который когда-то приказал убить его жену — опасную свидетельницу. К его ненависти примешивается классовый оттенок: «Для него — великолепный пентхаус в Лас-Вегасе, для меня — пустой деревянный дом. Его сопровождала вереница прекрасных женщин в мехах и вечерних платьях, тогда как моим уделом стало одиночество. Серебристо-серые «кадиллаки» для него — он сменил их четыре на протяжении этих лет — и старый «бьюик-ривьера» для меня. Его волосы приобрели цвет благородного серебра, тогда как моих вовсе не стало».[71] По воле Кинга его герой совершает чудеса — он накачивает мускулы, устраивается в бригаду дорожных рабочих и точно рассчитывает день и час, когда Долан проедет по пустыне штата Юта и попадет в вырытую для него яму. Сначала писатель хотел, чтобы учитель вырыл яму вручную, но брат Дэвид объяснил ему, что это невозможно — пришлось усадить героя в экскаватор и сочинить всю историю с дорожной бригадой. В итоге «Кадиллак» бандита угодил в ловушку, и Робинсон засыпал его землей, предварительно сказав все, что в таких случаях говорят благородные герои вестернов.
«Ужасную» часть сборника открывает рассказ «Ночной летун». Его герой, бульварный репортер Ричард Диз из «Мертвой зоны», охотится за таинственным пилотом, убивающим людей в аэропортах Мэриленда. Пилот в итоге оказывается вампиром, ради комфорта сменившим крылья летучей мыши на собственный аэроплан. Он поймал репортера, но не убил, поскольку перед этим плотно поужинал, устроив бойню в маленьком зале ожидания. Только отнял отснятую пленку и приказал не следить больше за ним «голосом, в котором Дизу почудились древние склепы и запечатанные гробницы». Довольно банальный сюжет Кинг использовал, чтобы излить ненависть к желтой прессе. Его герой «всегда помнил, на чем зиждется успех «Биде ньюс» (одно название чего стоит!): ведра крови и километры кишок. Кроме того, там были еще снимки упитанных малышей, масса гороскопов и волшебных диет, но основной курс не ставился под сомнение. О мягких реформах, политической корректности и «языке чувств» могут говорить высоколобые интеллектуалы, а простой человек по-прежнему гораздо больше интересуется массовыми убийствами и скандальными похождениями звезд».[72]
Про вампиров и рассказ «Деда», герой которого Шеридан похищает детей для продажи их в сексуальное рабство. Одним из похищенных оказался мальчик с очень острыми зубами, который постоянно угрожает бандиту своим «дедой». Шеридан не верил ему, пока на крышу его пикапа не спланировал натуральный вампир, разорвавший ему горло одним движением большого пальца. Здесь потустороннее Зло карает малое зло этого мира, как и в рассказе «Кусачие зубы». Его герой Хоган купил в придорожной лавке сувенир для сына — механические челюсти на ножках. Вечером, когда подобранный им на шоссе подросток попытался ограбить его, зубы внезапно ожили и обработали невезучего грабителя так, что его тело не могла опознать даже родная мать. Герой рассказа «Движущийся палец», нью-йоркский бухгалтер Говард Митла, вдруг обнаружил, что из раковины в его ванной торчит человеческий палец. Никто другой, включая его жену, пальца не видит, но Митлу он буквально сводит с ума. Он пытается справиться с пальцем при помощи растворителя, потом садовых ножниц, но ничего не помогает. Явившемуся на его крики полицейскому вконец обезумевший бухгалтер задает ключевой для Кинга вопрос: «Почему с хорошими людьми иногда происходят ужасные вещи?» И сам отвечает на него: «Потому, что они могут произойти».