А эти рассказы, в один миг облетавшие весь поселок, — они проникали наверх из подземного мира, и в них говорилось о невероятных страданиях и еще более невероятном героизме! Люди провели четверо суток без воды и пищи, тем не менее они отказывались покинуть шахту, предлагая принять участие в спасении товарищей. Люди лежали вповалку в могильной тишине, поддерживая жизнь водой, стекавшей по капле с кровли, по очереди подползая на спине и ловя ртом драгоценную влагу, или сосали смоченную в воде тряпочку. Участники спасательных отрядов рассказывали, как они вламывались киркам в заграждения и вдруг различали слабые сигналы замурованных людей; они неистово трудились, чтобы скорее пробиться к товарищам, и, наконец, когда появлялась маленькая щель, слышали крики радости и видели сияющие из темноты глаза тех, кто, уже теряя последние силы, ждал: вот расширится отверстие и в него просунут немного пищи и воды.
На некоторых участках приходилось бороться с огнем. В шахту спустили длинные пожарные шланги, и люди медленно продвигались вперед, по мере того как вентилятор очищал перед ними штреки от дыма и пара. Волонтеры брались за эту работу без колебаний, хотя знали, что рискуют жизнью. Их не покидала надежда найти еще кое-кого из пострадавших, забаррикадировавшихся в дальних забоях.
Хал разыскал Джеффа Коттона у входа в контору, временно превращенную в госпиталь. Это была их первая встреча после сцены неожиданного разоблачения в салон-вагоне Перси, и поэтому на лице начальника охраны появилась довольно трусливая ухмылка.
— Ничего не поделаешь, мистер Уорнер, ваша взяла! — сказал он и после недолгих пререканий согласился пропустить женщин в госпиталь, чтобы они составили список пострадавших и затем огласили его перед толпой. Хал побежал к Минетти, думая поручить это дело Мэри Берк, но Роза сказала, что Мэри ушла тотчас после его ухода с мисс Артур, и никто не знает, где она. Тогда Хал поспешил к миссис Дэйвид, и та согласилась провести эту работу с несколькими приятельницами, не называя свою группу «комиссией». «Никаких ваших чертовых комиссий не допущу!» — предупредил Джефф Коттон.
Прошла ночь и часть следующего дня. Днем явился один из конторщиков и вручил Халу запечатанный конверт с телеграммой, адресованной Картрайту для передачи ему. Телеграмма гласила;
«Убедительно прошу немедленно вернуться домой. Отец придет в отчаяние, узнав о происшедшем. Невозможно дольше скрывать от него эти события».
Хал нахмурился, читая телеграмму. Несомненно, это дело Харриганов, которые поспешили донести обо всем его брату. Он пошел в контору и оттуда передал по телефону телеграфный ответ: «Собираюсь вернуться дня через два. Постарайся не вмешивать папу, пока я сам тебе всего не расскажу».
Полученная телеграмма встревожила Хала. Он живо представил себе долгие споры с братом и попытки оправдаться перед отцом, которого нежно любил. Как подло будет, если посланец Харриганов явится к старику и огорчит его, изобразив всю историю в ложном свете!
От этих размышлений Хала потянуло домой. Он отчетливо представил себе жизнь за пределами шахтерского поселка со всеми ее приманками. Ведь есть же конец терпению: сколько может культурный человек питаться отвратительной пищей, спать на грязной постели и видеть всякие мерзости? То и дело вспоминался Халу обеденный зал в клубе, где пахнет бифштексами и горячими булочками и так прельстительна цветная гамма салатов, свежих фруктов и сбитых сливок. И он с неожиданной уверенностью начал думать, что в Северной Долине его миссия почти выполнена.
Прошла еще одна ночь и еще один день. Уже последние пострадавшие были вынесены из шахты и все трупы отправлены в Педро, где их собирались хоронить оптом, что весьма характерно для шахтерского быта. Пожар отбушевал; спасательные отряды покинули шахту; им на смену явилось множество пильщиков и плотников для ремонта крепления. Репортеры уехали. Билли Китинг пожал Халу на прощанье руку, и они договорились встретиться и пообедать вместе в клубе. В Северной Долине находился представитель Красного Креста, кормивший голодающих на средства, полученные по подписному листу миссис Кертис. Что еще оставалось Халу, как не проститься с друзьями, заверив их, что он всегда будет к их услугам?!