— Здорóво!
— Здорóво! — ответил Джерри и остановился. На улыбку Хала он ответил улыбкой. Хал посмотрел на мальчика и еще шире осклабился. Мальчик тоже. А Джерри, видя это, еще приветливее заулыбался. Так они стояли втроем посреди дороги, улыбаясь друг другу без всякой особой причины.
— Замечательный у вас парень! — сказал Хал.
— Еще бы! — отозвался Джерри и поставил свой мешок на землю: если кто-нибудь изъявлял желание похвалить его сынишку, он готов был разговаривать с этим человеком весь день.
— Ваш? — спросил Хал.
— А то чей же? — отозвался Джерри.
— Здорóво, бутуз! — сказал Хал.
— Здорóво так здорóво! — ответил мальчик тоном чистокровного американца.
— Как тебя зовут? — спросил Хал.
— Джерри.
— А его как? — Хал кивнул в сторону отца.
— Джерри Большой.
— А дома есть у вас еще такие?
— Еще один, — сказал Джерри Большой. — Грудной ребенок.
— Он на меня не похож, — заявил его сын. — Он маленький.
— А ты разве взрослый? — спросил Хал.
— Нет, но он-то еще даже ходить не умеет!
— Ну и ты не умеешь, — рассмеялся Хал и, схватив малыша, посадил его к себе на плечо. — Держись, поедешь верхом!
Джерри Большой снова взвалил на спину мешок, и они двинулись в путь. Но на этот раз догонять пришлось Халу, и, стараясь идти в ногу, он расправлял плечи и ускорял шаг. Джерри Маленькому это очень понравилось, — он лукаво фыркал и сучил своими крепкими ножонками. Отец то и дело оглядывался, и хоть он не понимал, в чем состоит игра, но ему было тоже весело.
Так они дошли до домика из трех каморок, где жили оба эти Джерри. На пороге их встретила миссис Минетти, юная черноглазая сицилианка, слишком юная, чтобы быть матерью даже одного ребенка. Возле дома все снова заулыбались друг другу, и Джерри Большой спросил Хала:
— Не зайдете ли?
Хал ответил:
— С удовольствием!
— Поужинайте с нами, — предложил Джерри. — У нас сегодня макароны.
— Чудесно, — отозвался Хал. — Разрешите мне поужинать и заплатить…
— Черт! Нет! — запротестовал Джерри. — Никаких денег!
— Нет! Никаких денег! — вскричала миссис Минетти, энергично тряхнув хорошенькой головкой.
— Ладно! — быстро согласился Хал, испугавшись, что они могут обидеться. — Я зайду, если, разумеется, у вас хватит на всех.
— Конечно, хватит: у нас много наварено, — сказал Джерри. — Правда, Роза?
— Правда, правда! — заверила его жена.
— В таком случае я зайду, — сказал Хал. — А ты, бутуз, любишь макароны?
— Господи! — воскликнул Джерри Маленький.
Хал внимательно оглядел все в доме этого «даго»[6]. Дом напоминал свою хорошенькую хозяйку: на окнах висели кружевные занавески, еще более ослепительной белизны, чем у Рэфферти. На полу лежал коврик невероятно ярких тонов, а на стенах красовались пестрые картинки; одна из них изображала Везувий, другая — генерала Гарибальди. В комнате стоял стеклянный шкафчик со множеством сокровищ — обломком коралла, огромной раковиной, зубом акулы, индейской стрелой и чучелом птицы под стеклянным колпаком. Раньше Хал не считал, что такие вещи способны возбуждать чье-либо воображение, но ведь все это было до того, как он стал проводить пять шестых своего времени — за вычетом часов сна — под землей!
На столе был настоящий итальянский ужин: итальянские макароны, как огонь горячие и под томатным соусом на крепком мясном бульоне. Хал ел и облизывался, широко улыбаясь Джерри Маленькому; тот тоже облизывался и в свою очередь улыбался гостю. Все это было так непохоже на еду из свиного корыта у Ремницкого, что Халу показалось, будто он никогда еще в жизни так чудно не ужинал. А мистер и миссис Минетти были на седьмом небе от радости, что у них такое чудесное чадо, знающее все английские ругательства, как самый заправский американец.
Поужинав, Хал откинулся на спинку стула и воскликнул, как тогда у Рэфферти:
— Господи, как хорошо было бы жить у вас!
Он заметил, что хозяин с женой переглянулись.
— Что ж, — сказал Джерри, — переходите к нам. Я возьму вас на пансион. Ладно, Роза?
— Конечно! — подтвердила она.
Хал с удивлением посмотрел на обоих.
— Вы думаете, вам позволят?
— А кто мне может запретить?
— Не знаю… А вдруг Ремницкий? Еще начнутся неприятности!
Джерри усмехнулся:
— Не страшно. У меня здесь друзья. Кармино — мой двоюродный брат. Вы знаете Кармино?