Бывший джентльмен снова вспыхнул.
— Ни черта не понимаю! — пробормотал он словно про себя. Затем, стараясь сохранить хладнокровие, сказал: — Вы морочите меня!
— Морочить друг друга, как вы изволили сказать, Коттон, — любимое занятие светской публики. В нашем кругу общение между людьми, особенно между молодежью, на добрую половину состоит именно в этом.
Начальник охраны внезапно поднялся со своего места.
— Я бы вас попросил удалиться наверх на несколько минут, если вы не возражаете.
Хал не мог удержаться от смеха.
— Возражаю, конечно, и очень серьезно. Тридцать шесть часов меня держали на хлебе и воде взаперти. Я хочу пройтись и подышать свежим воздухом.
— И все-таки мне придется отправить вас наверх, — извиняющимся тоном сказал Джефф Коттон.
— Другое дело, если вы прикажете, — тогда я пойду; но вы за это отвечаете. Вы меня заперли без прокурорской санкции, не предъявив никакого обвинения, не дав возможности посоветоваться с юристом. Если не ошибаюсь, вы за это подлежите уголовной ответственности, а Компания — ответственности по гражданскому кодексу. Вам, конечно, виднее, но я лишь хотел внести полную ясность в это дело. Вы меня спросили, не возражаю ли я против того, чтобы вернуться наверх, и я отвечаю: да, и очень серьезно!
Начальник охраны постоял несколько секунд, нервно покусывая кончик потухшей сигары. Потом подошел к двери и позвал:
— Эй, Гас! — Появился уже знакомый Халу сторож, и Коттон что-то шепнул ему, после чего тот ушел. — Я скаэал ему, чтобы он принес вам поесть. Можете располагаться здесь. Вас это устраивает?
— Как сказать… — ответил Хал, понимая, что перевес на его стороне. — Вы приглашаете меня как арестанта или как гостя?
— Бросьте вы это! — сказал начальник охраны.
— Но я должен знать свое правовое положение. Это будет иметь значение для моих адвокатов.
— Считайте себя моим гостем!
— Но когда гость поел, он может уйти, если пожелает!
— Насчет этого я вам скажу, когда вы кончите есть.
— Ну, так спешите все обдумать, — я ем очень быстро!
— А вы обещаете, что не уйдете до тех пор?
— Если уйду, — со смехом ответил Хал, — то только на свое рабочее место. Вы сможете найти меня у весов, Коттон!
21
Начальник охраны вышел, а через несколько минут явился сторож, неся еду, представлявшую разительный контраст с тем, что приносил раньше. На подносе были два яйца всмятку, масло, ветчина, картофельный салат, булочки и чашка кофе.
— Очень хорошо! — снисходительно заметил Хал. — Это даже лучше, чем бифштекс с картофельным пюре!
Не предлагая помочь, Хал наблюдал, как сторож освобождает перед ним место на столе для подноса. Затем он удалился, и Хал приступил к трапезе.
Хал уже доедал, когда начальник охраны вернулся и с озабоченным видом уселся на вращающийся стул. Дожевывая последние куски, Хал поглядывал на него и улыбался.
— Коттон, — сказал он, — вы знаете, что по манерам за столом судят о воспитании. Вы заметили, что я не сунул салфетку за ворот, как какой-нибудь Алек Стоун?
— Все понятно! — ответил Джефф Коттон.
Хал положил вилку и нож рядышком на тарелку.
— Ваш человек забыл принести чашку с водой, чтоб ополоснуть пальцы. Ладно, не беспокойтесь! Можете позвонить ему, пусть забирает поднос.
Начальник охраны воспользовался собственным голосом вместо звонка; на зов явился сторож.
— К несчастью, — сказал Хал, — когда ваши люди позавчера обыскивали меня, они выронили мой кошелек, и у меня нет мелочи дать на чай официанту.
«Официант» подарил Хала таким взглядом, словно собирался укусить его, но начальник ухмыльнулся.
— Ступай отсюда, Гас, и закрой за собой дверь! — приказал он.
Хал снова вытянул ноги и устроился поудобнее.
— Признаюсь, мне гораздо приятнее быть вашим гостем, чем арестантом.
Снова наступило молчание. Потом заговорил Коттон:
— Я беседовал с мистером Картрайтом. У меня нет возможности определить, что в ваших рассказах вранье, а что правда, но одно мне ясно: вы не шахтер. Может, вы из какой-то новой породы агитаторов, но провались я на этом месте, если мне когда-нибудь приходилось встречать хоть одного агитатора с манерами светского молодого человека. Готов поверить, что вы из богатого дома, но если так, зачем было затевать всю эту кутерьму? Никак не пойму!
— Скажите, Коттон, — спросил Хал, — вы когда-нибудь слышали такое выражение: ennui[13]?
— Да, но вы, пожалуй, слишком молоды для этой болезни.