Инспектор Квин все еще не был способен связно выражать свои мысли.
— Думаю, — усмехнулся Эллери, — что комиссар и окружной прокурор до сих пор обсуждали бы вопрос, не поместить ли меня в психиатрическую лечебницу, если бы не видели собственными глазами, как Уолт вернулся из своей второй личности в первую. Не знаю, почему так трудно поверить в существование в одном теле двух не связанных между собой личностей. Ивлин Ланкастер имела три сразу, прежде чем превратилась в четвертую и последнюю. Доктор Принс описывает случай, когда в одном теле обитали пять разных личностей, причем не знающих о существовании друг друга.
Инспектор прочистил горло и наконец обрел дар речи.
— Бедняга! Как же закон может действовать в таких случаях?
— Психиатрам и юристам придется немало поспорить из-за этого дела. Не сомневаюсь, что в конце концов Уолту не причинят вреда, как ему обещал его alter ego[73] — Игрек. Его будут изучать и оберегать до конца дней. И кто знает — может, он превратится в третью личность, которая, в отличие от Уолта и мистера Игрека, сумеет отвечать за свои поступки.
Инспектор покачал головой:
— Едва ли я смогу когда-нибудь в это поверить. Слишком это похоже на черную магию. В одном и том же теле существуют простофиля Уолт и эгоман Игрек!
— Ну, доктор Принс и другие отмечают, что сменяющие друг друга личности очень часто являются полными противоположностями. Известен случай, когда в одном теле существовали чопорная старая дева, в рот не берущая спиртного, и веселая, общительная девушка с пристрастием к джину. Роберт Льюис Стивенсон инстинктивно сделал доктора Джекила воплощением добра, а мистера Хайда — средоточием зла.[74] Так и с Уолтом. Трудно найти человека, все данные которого были так близки к нулю — начиная от внешности и кончая умом, эрудицией, социальным и экономическим положением. Неудивительно, что в его теле возникает вторая личность с совершенно противоположными данными.
Инспектор пожал плечами:
— И ты в самом деле думаешь, что Уолт не знал о том, что пишет письма самому себе?
— На этот вопрос, возможно, сумеют ответить специалисты. Такое случалось и раньше, папа. Насколько я понимаю, в их основе — властное непреодолимое желание. Уолт желал, чтобы Бог полюбил его и писал ему письма, поэтому он не хотел знать, вернее, хотел не знать, кто их пишет в действительности.
— А при чем тут Йорки, сынок? Почему Уолт — я имею в виду, Игрек — выбрал именно их?
Эллери задумчиво наморщил нос.
— Я не имел об этом представления, пока в ту ночь Игрек, перед тем как снова стать Уолтом, не дал мне на этот вопрос любопытный ответ.
— Он сказал что-то насчет грехов отцов.
— Нет, — поправил Эллери, — грехов отца — в единственном числе. Когда ты подумаешь, то поймешь, что этот ответ объясняет многое. Единственный отец в этой истории — Натаниэл Йорк-старший, сыну которого так надоели его диктаторские замашки, что он все бросил, уехал и не вернулся. Мне кажется, папа, что Уолт-Игрек каким-то сверхъестественным образом отождествил себя с Натаниэлом Йорком-младшим, в чью гибель в джунглях Натаниэл-старший так и не смог поверить. Вспомни, что по завещанию старика все состояние переходит к сыну, если он окажется живым. Уолт-Игрек, по-моему, взял на себя не только обиды молодого Нэта, но и его право на наследство.
— Насколько я понимаю, сын, — проворчал инспектор, — в этом деле возможно все, что угодно.
— Даже то, что Уолт в самом деле знал молодого Натаниэла.
Старик уставился на него.
— Чтобы выяснить это, пришлось бы пройти по следу Натаниэла Младшего вплоть до его смерти. Тогда мы, возможно, узнали бы, что его путь где-то пересекся с путем Уолта, и они, быть может, даже стали друзьями — разумеется, еще до того, как у Уолта произошло раздвоение личности. Это многое прояснило бы. Например, почему Уолт осел в этом районе. Почему он стал отождествлять себя с молодым Нэтом, если это действительно было так. Кто такой Уолт вообще, откуда он явился и тому подобное. Но я уверен, что ему довелось где-то познакомиться с Натаниэлом Йорком-младшим.
Эллери пожал плечами.
— Без всякой определенной причины — просто из любопытства — я взглянул на дату рождения Натаниэла-младшего на мемориальной доске в Йорк-Парке. 20 апреля 1924 года. Знаешь, на какой праздник выпала эта дата? На Пасху! Постепенно уговорив себя, что должен унаследовать состояние Натаниэла-старшего, Уолт начал испытывать возмущение тем, что оно достанется не ему, а четырем кузенам. А последней каплей могло оказаться открытие, сделанное, когда он корпел над своими Библиями, что JHW — его собственные инициалы — составляют большую часть тетраграмматона. Когда часть превратилась в целое, очевидно, появился мистер Игрек. JHWH — Иегова — Яхве. Игрек. И тогда, — Эллери посмотрел на отца сквозь табачный дым, — Яхве приступил к отмщению.
74
Речь идет о повести Р.Л. Стивенсона «Странная история доктора Джекила и мистера Хайда», в которой врач Джекил научился высвобождать таящееся в нем злое начало, превращаясь временами из добропорядочного джентльмена в злобного урода Хайда.