К несчастью, сожалеть было слишком поздно, и, когда он протянул мне руку, мне ничего не оставалось, кроме как пожать ее, и закрепить сделку.
Это было самое худшее в Ксавьере. Он был умным, но применял это совсем не там, где следовало.
— Не смотри на меня так, будто я убил твою домашнюю рыбку, — протянул он. — Я беру тебя в отпуск. Будет весело. Поверь мне.
Его улыбка стала шире от моего ледяного взгляда.
Одна неделя в Испании с одним из моих наименее любимых людей на планете. Что может пойти не так?
ГЛАВА 2
Ничто так не поднимало мне настроение, как раздражение Слоан. Она была так предсказуема в своих реакциях и так эффектна в своем гневе, и мне нравилось наблюдать за тем, как тает ее фасад ледяной королевы, и под ним проблескивает настоящий человек.
Это случалось нечасто, но, когда это происходило, я бережно помещал это в ящик памяти, где собирал все подобные моменты со Слоан.
— А, ты одна из тех, — я окинул взглядом тугой пучок и сшитое на заказ платье моего нового PR-агента. — Строгая сторонница правил. Понятно. Так и стоило представляться, а не называть свое имя.
Взгляд, которым она одарила меня, мог сравнять с землей целый квартал города.
Объективно, Слоан была одной из самых красивых женщин, которых я когда-либо встречал. Голубые глаза, длинные ноги, симметричное лицо... Сам Микеланджело не смог бы создать женскую фигуру совершеннее.
Жаль, что все это не сопровождалось чувством юмора.
Она сказала что-то резкое в ответ, но я уже отключился от нее.
Пошел к черту мой отец за то, что принудил меня к этому дурацкому соглашению. Если бы это не касалось моего наследства, я бы послал его.
Пиарщики были знаменитыми няньками, а я не хотел няню и не нуждался в ней. Кроме того, какой бы приятной для глаз она ни была, я уже мог сказать, что Слоан станет той еще занозой в заднице.
Это была наша первая встреча. С тех пор моя первоначальная враждебность к ней иссякла, оставив... Черт возьми, я не знал. Любопытство. Влечение. Отчаяние.
К сожалению, гораздо более сложные эмоции, чем враждебность.
Я не знал, когда щелкнул переключатель, но мне хотелось вернуться и переключить его обратно. Ненавидеть ее было проще, чем быть ею заинтригованным.
— Выпрямись, — сказала Слоан, не отрывая глаз от мужчины, направляющегося к нам. — Ты на торжественном мероприятии, а не на пляже. Попытайся притвориться, что хочешь быть здесь.
— Здесь есть алкоголь, еда и рядом со мной великолепная женщина. Конечно, я хочу быть здесь, — произнес я, говоря правду в первой части, и соврав во второй.
Мой взгляд проскользнул по Слоан достаточно быстро, чтобы она не заметила, но в то же время достаточно долго, чтобы запечатлеть ее образ в памяти. На ком-либо другом ее простое черное платье выглядело бы скучным, но Слоан могла быть хоть в мешке от картошки, и все равно затмить всех остальных.
Шелк облегал ее стройную фигуру, подчеркивал безупречную кожу и гладкие обнаженные плечи. Она собрала волосы в более причудливый вариант обычного пучка, и, кроме пары маленьких сережек с бриллиантами, на ней не было никаких аксессуаров и почти никакого макияжа. Слоан явно одевалась с намерением слиться с толпой, но ей удавалось это не лучше, чем драгоценному камню в грязи.
Буду честен – я не ожидал, что она примет мою сделку. Я надеялся, что она согласится, но она была замужем за своей работой, и торжество было не настолько важным. Это было обычное мероприятие в честь моего отца, а не «Бал Наследия» или королевская свадьба.
Она пожертвовала неделей своего драгоценного рабочего времени в обмен на мое присутствие здесь? Что-то тут было нечисто, но я не собирался смотреть в зубы дареному коню.
Я давно хотел увезти Слоан из офиса на некоторое время. Она была взвинчена так сильно, что готова была взорваться, и я бы не хотел оказаться рядом, когда это произойдет. Ей нужна была разрядка. Кроме того, поездка была прекрасной возможностью развратить ее – заставить распустить волосы (в прямом и переносном смысле), раскрепоститься, немного повеселиться. Я бы отдал многое, чтобы увидеть, что она, как нормальный человек, валяется на пляже, вместо того, чтобы по телефону доводить других до слез.
Слоан Кенсингтон нуждалась в отпуске больше, чем кто-либо другой из моих знакомых, а мне нужно было…
— Ксавьер! — Эдуардо наконец-то добрался до нас. Лучший друг моего отца и временный исполнительный директор Castillo Group хлопнул меня по плечу, прерывая мои мысли прежде, чем они свернули на опасный путь. — Я не ожидал увидеть тебя здесь, mijo (прим. с исп. «сынок»).
— Я тоже, — сухо сказал я. — Рад тебя видеть, tío (прим. с исп. «дядя»).
Он не был моим биологическим дядей, но за столько лет уже им стал. Они с моим отцом дружили с детства, и он был одним из его самых доверенных советников до того, как мой отец заболел. В настоящее время Эдуардо руководил компанией, пока совет директоров не принял окончательного решения о том, ждать ли выздоровления моего отца или найти нового постоянного генерального директора.
Эдуардо повернулся к Слоан и поцеловал ее в щеку, как принято у колумбийцев.
— Слоан, прекрасно выглядишь, — сказал он. — Полагаю, я должен поблагодарить тебя за то, что он тут появился. Я знаю, как трудно с ним спорить. Когда он был ребенком, мы звали его pequeño toro (прим. с исп. «бычок»). Упрямый, как маленький бычок.
Ее прежний гнев сменился профессиональной улыбкой.
— Это моя работа. Счастлива ее выполнять.
Слоан была такой же отличной лгуньей, как и я.
Мы втроем немного поболтали, пока другой гость не оттащил Эдуардо в сторону. Он, поскольку это отказался делать я, принимал награду «Благотворитель года» от имени моего отца, но все, казалось, стремились поговорить с ним о бизнесе, а не о благотворительности.
Как и всегда.
Я заметил, как Слоан снова посмотрела на часы, когда мы направлялись к нашему столику.
— С тех пор как мы приехали ты уже в десятый раз смотришь на часы с тех пор, — сказал я. — Если тебе так не терпится уйти, мы можем пропустить скучную церемонию и напиться в баре.
— Я не напиваюсь, и, если тебе так интересно, через час кое с кем встречаюсь. Надеюсь, ты сможешь вести себя прилично после того, как я уйду. — Несмотря на ее холодный тон, на ее подбородке и плечах было заметно напряжение.
— Встречаешься с кем-то так поздно в Лондоне? — Мы сели на свои места как раз в тот момент, когда ведущий вышел на сцену, и зал наполнился аплодисментами. — Только не говори мне, что у тебя свиданка.
— Оно это или нет – не твое дело, — Слоан взяла карточку с меню, и просмотрела ее в поисках грецких орехов, без сомнения. У Слоан была странная вендетта против них (и это не было аллергией, я проверял).
— Я удивлен, что ты находишь время для свиданий. — Ведущий начал свою приветственную речь. Разум подсказывал мне, что нужно забыть эту тему, но я не мог. В Слоан было что-то такое, что всегда заставляло мой разум творить, что ему вздумается. — Кто этот счастливчик?
— Ксавьер, — она отложила меню и посмотрела на меня. — Сейчас не время. Мы не хотим повторения фиаско в Каннах.
Я закатил глаза. Однажды меня застукали задремавшим во время речи на церемонии вручения главных наград, и я внезапно оказался плохим парнем. Если бы подобные мероприятия не были настолько скучными, возможно, не засыпать мне было бы легче.