— Кроме этого.
— Понятия не имею. — Я знаю достаточно, чтобы выполнять свою работу, но я не была знатоком ночной жизни.
— Интересные места. Характерные особенности. Узкий круг посетителей. И да, отличная музыка и напитки, — Ксавьер постучал пальцем по распечатке, и чем больше он говорил, тем ярче становились его глаза. — Это Манхэттен. Ночные заведения появляются и исчезают каждую неделю. Чтобы выделиться, нужно что-то такое, что заставит людей говорить. Что-то, чего они раньше не видели, и что они будут автоматически ассоциировать с тобой, — его голос понизился. — Представь себе, Луна. Клуб, спрятанный за неприметной дверью, мимо которой ты проходишь каждый день, не задумываясь. Но когда ты входишь... это другой мир. Ты не просто слышишь гул басов – ты чувствуешь его костями. Музыка, ритм, смех. Свет приглушен, и ты практически чувствуешь запах феромонов в воздухе, — его слова приобрели гипнотический оттенок, превратив величественную библиотеку в логово гедонизма – чувственных прикосновений, настойчивых ударов сердца и прекрасных тел, соприкасающихся друг с другом на фоне бархата и ликера.
Мое дыхание участилось. Кровь прилила к поверхности моей кожи, разогревая ее до неприятных ощущений. Я внезапно ощутила близость Ксавьера, и когда он снова заговорил, его бархатистый тембр словно влил в мою систему чистый дофамин.
— Все вокруг тебя опьянены от момента, — мягко сказал он. — Нет никаких забот, есть только желания. Каждый угол – это возможность для тайных встреч, каждая рюмка – это еще один шаг в сторону от реального мира. В этом и заключается истинный секрет незабываемого ночного клуба. Как только ты переступаешь порог, ты уже не в клубе, а в месте, где может произойти все, что угодно и с кем угодно, — его голос понизился еще больше. — Каким бы ни было твое самое большое желание, у тебя есть шанс его осуществить. Все, что тебе нужно сделать – это отпустить.
Все, что тебе нужно сделать – это отпустить.
Можете считать меня сумасшедшей, но я готова поклясться, что он говорил вовсе не о клубе.
Его взгляд оказался на моем лице: темный, горячий и знающий. Голова поплыла, как будто я выпила полдюжины напитков, о которых он говорил, и, хотя мы все еще были в Вальгалле, окруженные серьезными мужчинами и женщинами в костюмах, мои чувства воспламенились, будто мы были в другом месте. Где-то в уединенном месте, где мы...
Двери библиотеки распахнулись под громкий смех. Взгляды метнулись в сторону входа, где новоприбывшие быстро затихли, продолжая улыбаться, но этого было достаточно, чтобы вернуть мне рассудок. Момент окатил меня как холодный душ, смывая дымку, которую навеяли слова Ксавьера.
Он был моим клиентом, и мы обсуждали дела. Вот и все.
Я сделала крошечный шаг назад и натянула холодную улыбку.
— Говоришь как выпускник бизнес-школы, — я снова просмотрела список, надеясь, что он не заметил моей временной потери контроля. — У тебя есть идея места и бизнес-план?
В глазах Ксавьера на секунду читалось игривое понимание, но он не стал меня донимать.
— Да. Место будет трудно найти, но Кай дал мне несколько полезных контактов, — он взял со стола еще один лист бумаги.
При виде списка мое сердце заколотилось.
В нем было всего восемь имен, но только они имели значение для его целей.
— Это... впечатляет, — сказала я, не найдя лучшего слова. — Ты уже говорил с кем-нибудь из них?
— Только с первым. У нас запланирована встреча через две недели.
Первый и, пожалуй, самый пугающий. Боже. Каждый предприниматель в стране убил бы за такую команду. Я знаю, Кай справится.
Он скептически относился к Ксавьеру, но я убедила его, указав на то, что это будет отличным дополнением для ежегодного рейтинга «Развивающихся и меняющих» журнала Mode de Vie.
— И еще, спасибо, что замолвила словечко перед Каем за меня, — лицо Ксавьера смягчилось. — Тебе не нужно было этого делать.
И тут же в моих венах снова зажужжал тихий гул.
— Не стоит благодарностей. — Я намеренно избегала его взгляда, откладывая бумаги на стол. — Это была самая легкая часть. Открыть клуб за шесть месяцев на Манхэттене? Это самое сложное.
— А то я не знаю, — сказал он с ехидной усмешкой. — Но у меня есть план, и это больше, чем у меня было неделю назад.
— Я рада, — улыбка на мне появилась сама собой. Отец заставил его взяться за дело, но Ксавьер, похоже, был искренне предвкушал проект. Может, предвкушение – это сильно сказано, но он явно был полон решимости.
— В любом случае, я хотел показать тебе, ведь это была твоя идея, — Ксавьер жестом указал на оставшиеся документы, в которых были заметки, каракули и идеи для клуба. — Если бы не ты... — его лицо еще больше смягчилось. — Не знаю, где бы я был.
Гул в моей крови усилился.
Я попыталась что-то остроумно ответить, но странная дымка пропитала воздух и лишила меня дара речи. Она отличалась от той, что была, когда он говорил о клубе. Она была более густой, более сильной, и я вдруг физическии почувствовала, насколько пустой стала библиотека.
Насколько близко стоял Ксавьер.
Насколько его тела проникает в мою кожу, побуждая меня подойти ближе, совсем чуть-чуть, чтобы моя грудь прижалась к его груди и я смогла убедиться, что его волосы на ощупь такие же мягкие.
Все дело в алкоголе. Неважно, что последний раз я пила два часа назад и что это стало моим стандартным оправданием. Это было единственное правдоподобное объяснение, почему я чувствовала себя так... рядом с Ксавьером Кастильо, как ни с кем другим.
— Слоан, — его тихий голос словно нежно коснулся моего имени.
— Да? — вырвавшийся шепот был совсем не похож на меня. Он принадлежал незнакомке, той, кто западает на ямочки, широкие плечи и глаза цвета, скорее напоминающие тающий шоколад.
— Тебе лучше уйти, — грубо предупредил он.
Он был прав. Я должна. Было уже поздно, и мне нужно было закончить писать рецензию на фильм, и... и... Мой разум затуманился.
— Почему?
Еще одна дрожь пробежала по моей шее, когда расстояние между нами сократилось еще на дюйм.
— Потому что уже поздно, — тихо сказал Ксавьер. — И потому что... — он замолчал, когда я непроизвольно облизнула губы.
Его взгляд задержался на моих губах, и мое горло пересохло еще больше.
Мир сузился до этого самого момента, под тусклым светом библиотеки, слушал, как наши учащающиеся дыхания синхронизируются друг с другом.
И когда он издал вымученное «черт» и наклонил голову, прижимаясь своим ртом к моему, мне в голову даже не пришло отстранитсья.
Это был рай, и я никогда не хотела его покидать.
Логика и рассуждения рассыпались в прах в обжигающем клубке губ и зубов. Одна рука схватила меня за затылок и притянула ближе, другая прошлась по спине, обжигая кашемир и кожу, во мне будто не оставалось костей.
Мой рот приоткрылся в стоне, и его язык проник внутрь, лаская мои губы такими ленивыми и чувственными движениями, что я не могла понять, где заканчивается он и начинаюсь я. Вкус его языка напоминал сочетание обжигающих специй, а тепло его прикосновений проникало в мой живот, между бедер и доходило до кончиков пальцев.
Я не знаю, сколько мы так простояли, но этого хватило, чтобы я провела пальцами по его волосам и убедилась: да, они действительно такие мягкие, да, он действительно такой приятный на вкус, и нет, я никогда, никогда не была так близка к тому, чтобы окончательно потерять контроль.