Вместо того чтобы остаться на ночь в Вашингтоне, я вернулся на поезде в Нью-Йорк и провел выходные, придумывая методы убеждения Вука, начиная с самых разумных и заканчивая самыми сомнительными с этической точки зрения.
Обвинения во временном похищении не могут быть такими уж страшными, верно? Я же не собирался оставлять или убивать парня. Может, он убьет меня, но когда я заработаю для него кучу денег, возможно, он забудет, что я нанял кого-то держать его в заложниках, пока он не поставит свою подпись на документах. Гипотетически.
Тот факт, что я даже рассматривал такой вариант действий, пусть и в шутку, говорил о моем отчаянии.
Единственное хорошее, что было в выходных, случилось в воскресенье. Я уговорил Слоан встретиться со мной в Queens, чтобы устроить сюрприз, и бетонная тяжесть на моей груди ослабла, когда я увидел ее в назначенном месте встречи.
Queens был не по пути для нас обоих, но это было необходимо, учитывая обстоятельства.
Она стояла у входа в здание, одетая в белое платье, пальто и сапоги. Ее волосы были убраны в пучок, но на губах играла улыбка, когда я подошел.
— Лучше бы это было что-то хорошое, — сказала она. — Я пропускаю бранч с девочками.
Я поцеловал ее, смакуя ее мягкость, прежде чем отстраниться.
— Считай, что это воскресенье историй. — На ее вопросительный взгляд я объяснил: — Воскресенье, когда ты делаешь что-то настолько захватывающее, что тебе будет о чем рассказать на следующем бранче.
Ее смех вызвал во мне прилив дофамина, как песня, которую я однажды услышал и полюбил, но так и не узнал ее названия, а спустя годы наткнулся на нее снова.
— Ничего подобного, — сказала она, следуя за мной внутрь. — Но раз уж мы здесь, может расскажешь мне, что это за скрытность? Почему мы в Queens в воскресенье утром?
— Увидишь. — Я повел ее по коридору к нашему забронированному номеру. Я зарегистрировался раньше и, возможно, подкупил персонал, чтобы нам разрешили войти через черный ход. — Как Пен?
Слоан вздрогнула при упоминании о сестре.
— По словам Реи, она быстро восстанавливается после падения, и это хорошо. И ее раны со временем заживут. Но... — она вздохнула. — Я все еще беспокоюсь, тем более что Пен пытается отмахнуться от этих вещей. Она боится, что это заставит нас еще больше опекать ее, а она этого терпеть не может.
— И ты больше не сможешь ее навещать?
— Ее выписали из больницы, и я не могу навещать ее дома, не предупредив отца и Кэролайн. — Надвигались грозовые тучи, окрашивая глаза Слоан в сине-серый цвет. — Часть меня ждет, что они отправят ее к дальнему родственнику в Европу. Они сделают это только для того, чтобы насолить мне и усложнить наши с ней встречи.
Я бы сказал, что трудно представить, чтобы родители так поступили со своим ребенком, но как человек, который практически вырос в интернатах, я все прекрасно понимал.
Я остановился перед нашей комнатой.
— Но они не станут этого делать, пока не вернутся из Вашингтона. — Я собрал несколько полезных сведений во время своих пятничных встреч в городе: Джордж и Кэролайн в настоящее время находятся в Вашингтоне для сбора средств.
По лицу Слоан пробежало удивление.
— Откуда ты это знаешь?
— Мне нужно было подтвердить их местонахождение, прежде чем сделать это. — Я открыл дверь.
Слоан шагнула внутрь, но сделала всего два шага, прежде чем ее челюсть отвисла.
— Пен?
Самая яркая, самая драгоценная улыбка озарила лицо Пен.
— Сюрприз!
Она сидела на диване вместе с Реей, на коленях у нее стояла миска с бесплатными закусками. Няня то и дело поглядывала на открытую дверь, словно ожидая, что в любую секунду в нее ворвется Джордж Кенсингтон, но, по крайней мере, она была здесь. Вот, что было важно.
— Что ты здесь делаешь? — несколько длинных шагов привели Слоан к сестре. Она обняла миниатюрную блондинку с ошеломленным выражением лица. — Как ты...?
— Потребовались некоторые согласования, но я попросил друга забрать Рею и Пен и отвезти их сюда. — На самом деле этот друг был сотрудником Harper Security, который мог вывести их из пентхауса, не предупредив швейцара, консьержа или кого-нибудь, кто мог бы настучать на них Кенсингтонам.
У нас был запасной вариант на случай, если Джордж и Кэролайн узнают об отъезде Реи и Пен, а именно – билеты в кино, но, слава Богу, все прошло по плану.
— Прежде чем ты начнешь волноваться, я также проконсультировался с врачом Пен, — сказал я, закрывая дверь и занимая место на втором диване. — Он сказал, что она может приехать, если мы сведем физические нагрузки к минимуму.
Слоан взглянула на Пен, которая подтвердила мои слова торжественным кивком.
— Он так и сказал.
Судя по всему, ее инцидент в среду был не очень серьезным. Все выглядело хуже, чем было на самом деле, и она оправилась достаточно, чтобы сегодняшняя авантюра сработала.
— Рея? — Слоан перевела взгляд на няню. — Ты...?
— Я в порядке. — Женщина слабо улыбнулась. — Мистер и миссис Кенсингтон купились на твое оправдание по поводу Энни. Спасибо тебе за это.
— Тебе не нужно благодарить меня. Если бы не я, ты бы не оказалась в такой ситуации, и это я должна благодарить, — голос Слоан задрожал. — За все, что ты сделала для меня и Пен за эти годы.
Рея нервничала из-за моего плана, учитывая, как близко она оказалась к тому, чтобы о ней узнали. Однако она обладала непоколебимым чувством преданности Пен и Слоан. Он была предана им больше, чем своим работодателям, и в конце концов согласилась.
Теперь она смотрела на Слоан как на члена семьи – мягко, трогательно и с любовью.
Затем момент прошел, и все разорвали зрительный контакт, прежде чем веселая прогулка превратилась в эмоциональные качели.
— Так где мы находимся? — Слоан прочистила горло и осмотрела комнату, в которой были два дивана, два стола, медиаконсоль и огромный экран с кучей мониторов и оборудования, подключенных к нему. Стены украшала россыпь картин в ярких цветах.
— Мы находимся в лучшем центре спортивного моделирования в Queens. — Я открыл один из ящиков консоли и достал четыре контроллера. Один я держал в руках, а остальные передавал по кругу. — Ты сказала, что Пен любит футбол, так что мы будем играть в футбол.
— Мне не нравится футбол. Я обожаю футбол, — поправила Пен. Она уже перелистывала разные игры в поисках идеальной.
— Прошу прощения. — Я подавил улыбку. Ее нахальство напомнило мне другую блондинку. — Кто твой любимый игрок?
— Ашер Донован, — ответила она без колебаний.
Как банально. Девушки всех возрастов обожали его, даже если они не были увлечены футболом так, как Пен, но, стоит отдать должное, парень был талантлив.
Просто раздражало, что человек, похожий на греческого бога, мог так хорошо играть и, судя по тому, как мало я с ним общался, быть таким милым. Еще больше раздражало то, что он был клиентом Слоан.
Неважно. Пока он не был ее любимчиком, мне было все равно.
Абсолютно.
После того, как я в шутку разозлил Пен, сообщив ей, что Винсент Дюбуа на самом деле талантливее Ашера, мы остановились на симуляции Кубка Европы. Слоан и Рея выбыли на полпути, оставив нас с Пен сражаться за победу.
Я не считал себя тем, кто любит детей. Они мне нравились, но я не мог общаться с людьми младше меня вдвое.