— Я вампир.
Глава 9
Роман читал все ее романы, поэтому хорошо знал, что вампир являлся ее любимым литературным персонажем. А при мысли о том, что ей нравятся вампиры, его наполняло смесью гордости и надежды. Интересно, интригующе и слегка забавно. Вот чего он совершенно не заметил и не учел, так это то, что у ее увлечения могла быть причина.
То, как она описывала эмоции вампира, его или ее внутренние метания, невзгоды, оказалось удивительно проницательно. Роман списал все на то, что она замечательный писатель. Но Эви словно понимала о вампирах то, чего человек не должен понимать: их голод, их желания и их беспросветное одиночество.
Теперь, смотря на ее хрупкую драгоценную фигурку, видя отчаяние в почти сияющих глазах, Роман ясно осознал, что имелось что-то еще. Он испытывал к ней странные чувства с тех пор, как впервые увидел во сне. Чувствовал одержимость, мучительную и отчаянную заинтересованность. Именно это она чувствовала к его виду большую часть своей жизни.
Отчаянную заинтересованность.
У всего этого имелась причина. Из-за чего она стала той, кто есть, и что сотворила со своей жизнью. Была причина, по которой он буквально не мог выкинуть ее из головы больше чем на секунду и ни за что не хотел оставлять одну.
Это стало совершенно очевидно, потому что теперь он не мог контролировать ее растущие сверхъестественные способности. Эвелин Грейс Фэрроу тридцать лет прожила человеческой жизнью. Не являясь человеком. По крайней мере, не полностью.
Казалось, Эви уже смотрит на него целую вечность, а Роман понятия не имел, о чем она думает. Наконец, она загадочным тоном повторила за ним:
— Вампир.
Роман смог лишь кивнуть, всего один раз.
— Покажи мне, — попросила она, скользнув взглядом к его губам. Он знал, о чем она спрашивает. Любой спросил бы об этом. Клыки — олицетворение вампира. Роман полностью выпустил и обнажил клыки, все время цепким взглядом наблюдая за ее реакцией… и опасаясь худшего.
Эви уставилась на его клыки с по-прежнему загадочным выражением. Роман увидел, как она с трудом сглотнула — обычный признак страха. Но девушка не отступила, не выказывала никаких других признаков нарастающего ужаса. Вместо этого снова посмотрела в его глаза и спросила:
— Ты собираешься убить меня, Роман?
На мгновение его охватил ужас и недоверие. Король вампиров открыл рот, чтобы ответить, но она опередила его.
— Потому что бессмысленно спасать меня дважды, только ради того, чтобы убить.
Роман снова попытался ответить, и снова она опередила его.
— И должна сказать, если ты рехнешься и начнешь рвать меня на куски, это полностью разрушит мое о тебе представление. — Эви снова слегка повысила тон, и Роман снова почувствовал ее нарастающий страх.
Теперь Роман осознал, она продолжала болтать только потому, что боялась того, что он собирался сказать. Эви хотела и в тоже время не хотела знать… собирается ли он убить ее.
На этот раз Роман вмешался, опередив ее.
— Я ни за что не причиню тебе вред, Эви. Думал, что уже ясно дал понять это.
Эви облизнула губы, тем самым привлекая его взгляд к собственным губам. Нервный жест с ее стороны не мог подавить нарастающий в нем голод. Эви снова провела руками по джинсам — еще одна нервная привычка. А потом спросила:
— Ты можешь читать мои мысли?
Роман едва не рассмеялся. По крайней мере, в этом он мог быть с ней честным.
— Нет.
Спустя еще мгновение Эви вновь заговорила. Она, казалось, оценивала все, что он делал или говорил. Он почти видел, как крутились шестеренки в ее голове.
— Что тебе от меня нужно?
А вот это вопрос века. Он понятия не имел, что ей ответить, чтобы не напугать до смерти. Он хотел…
Уложить ее в свою постель.
— Я хочу помочь тебе, — ответил Роман. По крайней мере, это была правда, пускай далеко не вся.
Эви сузила медовые глаза. Она ему не поверила. Прошло слишком много времени с тех пор, как кто-то верил ему. Впрочем, Роман не мог винить ее за это. Он и сам себе не верил.
— Ты хочешь мне помочь, — она слегка выпрямилась, все еще заметно дрожа, но каким-то образом приходя в себя.
Роман осознавал, что она ничего не понимает. Как она могла, когда он сам себя не понимал? Вампир в доброжелательном жесте протянул ей открытые ладони и произнес:
— Вот почему я смог спасти тебя, Эви. — Он сделал еще шаг вперед, не в силах сдержаться. Расстояние между ними оказалось слишком большим, и это слегка сводило его с ума. — Я был там рядом, потому что не мог находиться вдали от тебя. — Он замолчал, когда на прекрасном личике Эви отразилась паника. — Думаю, это все имеет какое-то отношение к тому, кто ты есть, — тихо закончил он.