Если хватка Романа на ее запястье хоть что-то значила, то эта женщина из тех подарков, который ни один вампир в здравом рассудке не посмеет развернуть.
Было и еще кое-что. Нечто в ее крови. Своего рода магия, Дэвид готов был поспорить на свой правый резец. От нее пахло человеческим нежным ароматом, взывающим защищать и оберегать. А так же утренней росой и туманом, именно так пахнет воздух перед грозой с громом и молниями. Вокруг нее сиял ореол какой-то ауры сверкающей, непроницаемой потусторонней завесой. Кем бы — или чем бы — она ни являлась, он не винил Ди Энджело за мертвую хватку на ее запястье.
Дэвид надеялся, если все настолько важно, что Роман, когда придет время, все расскажет ему об этой женщине. Однако сейчас Дэвид в полной мере осознавал свои обязанности как лучшего друга и верного спутника Романа и признавал, раз король счел необходимым, то и Дэвид обязан чувствовать то же самое.
Дэвид взглянул на Джексона, стоявшего рядом. Он, вероятно, думал так же. Эти трое обычно были настроены на одну волну — одна из причин, почему их дружба оказалась настолько сплоченной. Кем бы ни являлась эта женщина, она получит их совместную защиту.
Роман, шедший впереди, миновал двойные двери, ведущие в морг. Дэвид собрался с духом. Далеко не настолько древний, как Роман, он все же находился рядом достаточно продолжительное время, и когда случалось нечто подобное, это всегда оказывало на него глубокое влияние. Он Потомок одного из самых опасных хищников на планете, презирал тех, кто охотился на слабых и беспомощных. Он всегда их защищал и всегда будет защищать.
Двери за ними захлопнулись, и Роман провел их через прохладное металлическое пространство к столу у стены. К счастью, сейчас морг был пуст. Судмедэксперт либо пришел и отлучился, либо еще не явился на работу. В любом случае, все помещение сейчас оказалось в распоряжении Потомков.
Все четверо подошли к столу, на котором лежало изуродованное тело, накрытое белой простыней, и Дэвид на мгновение ощутил дурное предчувствие. Он не хотел, чтобы женщина смотрела на то, что скрывалось под простыней. И не имело значения, кем она могла быть. Никто не должен был видеть то, что лежало на столе, без крайней необходимости.
— Эви, я не хочу, чтобы ты смотрела, — сказал ей Роман. Дэвид с облегчением выдохнул, когда женщина кивнула и отвернулась. Очевидно, ей не нужно было повторять дважды. И Дэвид чувствовал, даже в первый раз в этом не было необходимости. Она хотела смотреть на это не больше, чем они.
Роман свободной рукой стянул простыню с лежащего на столе тела. Все оказалось настолько хреново, как он и опасался. В тот же миг Дэвида охватило отвращение, однако, тошнота возникла не от вида запекшейся крови, а от того, кто осмелился совершить подобное.
Половина тела обгорела, а вторая половина, словно по воле судьбы, кто-то ураганом или удушающим порывом ветра загасил усилия убийцы и спас оставшееся тело. В результате на шее остались красноречивые колотые раны.
Роман нахмурился, снова полыхнув покрасневшим взглядом. Выпрямился.
— Это один из наших.
Давным-давно, еще до того как Роман стал их владыкой, Потомки эгоистично сеяли хаос. Питались до последней капли крови жертвы гораздо чаще, чем нужно, и убийства все нарастали, окрашивая мир в красный цвет. Но в течение трех тысяч лет все стало по-другому. Ди Энджело позаботился об этом. Теперь, когда вампирам требовалось кормиться до последней капли крови жертвы, они использовали для этого преступников, наркоманов или смертельно больных людей.
Невинные, подобные этой несчастной, стали защищены. Подобное убийство считалось ужасным преступлением не только среди людей, но и среди Потомков.
Стоя рядом с Романом, девушка тихо то ли вздохнула, то ли застонала, привлекая всеобщее внимание. Роман отпустил ее запястье, и она наклонилась, уперевшись обеими руками в колени, словно пытаясь устоять на ногах.
— Пахнет кофе, — тихо произнесла она.
Дэвид нахмурился.
— Кофе? — Это последнее, что он бы попытался учуять. Пахло обугленной плотью, химикатами и антисептиками.