Роман взглянул на кружку, и та автоматически наполнилась густыми белыми сливками, составляя идеальную смесь с черным чаем. Лалуре тоже нравилось. Роман готов был поспорить, у Эви с ведьмой много общего.
— Спасибо, — прошептала она, забирая у него чашку.
— Не за что. Это не кофе, который как я знаю, ты любишь гораздо больше, но, возможно, чашка чаю со сливками избавит тебя от приступов паники.
Эви замерла, с трудом сглотнула, посмотрела на него.
— Как ты узнал о моих приступах паники? — спросила Эви, слегка заколебавшись.
Роман моргнул, быстро соображая.
— Кажется, у тебя как раз перед моим приходом начинался именно такой приступ. — Он узнал о ней не только это, наблюдая за ней несколько дней. И кое что вытащил из головы Лалуры, войдя в хозяйскую спальню… слава богу. — Я понял все по твоему сердцебиению, и… почувствовал запах кофе в крови. — Ложь, хоть и не вся.
Эви, казалось, все обдумывала.
— О, — наконец отозвалась она, продолжая пить чай. — Иногда они повторяются. Еще с детства. Но на самом деле от кофе не становится хуже. — Эви еще глотнула чая и улыбнулась. — Это хорошо.
— Рад, что тебе понравилось, — произнес он, имея в виду именно это. Затем отступил, глубоко вздохнул и произнес: — Ты хотела знать, почему Джексон называет меня милордом.
— Словно ты король или какой-то повелитель, — заметила Эви, опуская чашку.
— Потому что я на самом деле он и есть.
Молчание растянулось на несколько ударов сердца.
— Ты кто?
— Я его король, Эви. Фактически, я правлю как суверен над всеми вампирами и их Потомками на планете. — Роман помолчал, перевел дыхание, успокоился и продолжил: — Я правлю уже в течение очень долгого времени.
О чем бы ни думала тогда Эви, она замолчала от такого признания. Ее лицо было непроницаемо, и Роман отдал бы все на свете, лишь бы суметь выхватить из ее головы хотя бы малейшую мысль.
— Как долго? — наконец спросила она почти шепотом.
И тут Роман почувствовал приближение беды. Осознавал, что ответ на этот вопрос может открыть дверь для очень многого. Но надежды не было. Он не мог ей врать.
— Три тысячи лет.
Снова тишина, в котором набатом усиливался стук ее сердечка.
— Плюс… минус.
Глава 16
Вызывать и ловить акири — дело рискованное. Обычно именно акири находили колдуна. Их жизни зависели от симбиотических отношений с пользователем темной магии. По этой причине их привлекал зов силы, определенные вибрации в воздухе, и вскоре колдуну предлагали сделку. Пропитание в обмен на вечное рабство. Каждый раз все случалось одинаково.
Однако проблема с колдунами в том, что они добились определенной репутации черного мага с помощью черной магии. Им никогда нельзя доверять… Чарльз должен знать. Он и Рейт зашли намного дальше, когда дело доходило до более темного спектра заклинаний. Сообщество оборотней слишком сильно пострадало в результате трудов Рейта: заклинание, чтобы вернуть превращенного волка обратно в состояние дремлющего? Выполнено. Заклинание, чтобы удалить метку пары у дремлющей? Без проблем.
Другие наслаждались положительной стороной запрещенного вида магии чернокнижника, воскрешение мертвых — просто прогулка в парке для опытного чернокнижника.
Колдун мог заставить жертву чувствовать все, что они хотели, даже прикосновения. Этой силой обладали черные маги. Порочно, непредсказуемо и потрясающе.
И теперь Чарльз использовал эту магию, выполняя самое мерзкое, что мог колдун. Это жестоко и могло иметь ужасные последствия, но на данном этапе Чарльза это не волновало.
Он знал, что для него время истекло. Роман Ди Энджело подозревал его уже некоторое время. Это витало в воздухе, что-то вот-вот должно случиться. И теперь у юной Эвелин Грейс Фэрроу, очевидно, проснулись способности провидицы, и она сдала его.
Чарльз улыбнулся. Мерзкой улыбкой.
Он прав, подозревая, что Эви особенная. В глубине души осознавал, что его влечение к ней нечто большее, чем красивая внешность, и факт, что в нее влюбился сам король вампиров. Чарльз хотел мести, да, и черт возьми, он ее получит. Но нет причин, по которым он не мог извлечь в процессе что-то полезное для себя. Эви Фэрроу пообещали скоро к нему доставить.
Шестеро айкири, которых он призвал и поймал, помогут ему в этом.
На мгновение Чарльз остался один на вершине скалистого холма, откуда открывался вид на море с одной стороны и на полуразрушенное кладбище с другой. Ночной ветер трепал его волосы и одежду, луна отражалась в яркой синеве глаз. Не было слышно ни звука, кроме далекого плеска волн о скалы далеко внизу и завывания ветра на склоне утеса, да шепот в редкой высокой траве.