- Это правда? – дрожащим голосом спросил рыцарь.
Тристан понимал, что эти слова значат для его благородного друга. Верный своим принципам и чувству справедливости, рыцарь был готов отдать все за дорогих ему людей. Но защитит ли человек вампира, зная о его эгоистических намерениях? Лицо Тристана разгладилось. В небесно-голубых глазах плескалась грусть.
- Да, - тихо прозвучал ответ.
Феликс затаил дыхание.
- Этот вампир причинил много страданий. Ты не должен защищать его. Дай мне закончить начатое, – Инглей говорил скорее сочувствующе, чем осуждающе.
Феликс опустил голову. Сердце юноши колотилось с такой силой, что даже Тристан слышал его приглушенный стук. Рыцарь всегда считал, что Тантарио самовлюбленный эгоист. Вампир отнял множество жизней. За это он заслуживает смерти...
Феликс взглянул в небесно-голубые глаза. Юношу трясло. Только за то, что Тристан хотел убить Ильяну, Феликс был готов собственноручно заколоть вампира.
- Я буду молиться за твою душу, - рыцарь смотрел на вампира, и видел лишь смирение. Тристан не умолял о пощаде, не лгал, не пытался сбежать. Он принял вину на себя, признал ее полностью и был готов понести наказание.
Небесно-голубые глаза медленно закрылись. Длинные ресницы вздрогнули. Феликс отвернулся обратно к святому.
- Да… - тихо начал рыцарь. – Он заслуживает смерти, – юноша тяжело сглотнул. - Но…
Феликс поднял голову. На его щеках блестели слезы. Наблюдавший за развевающейся трагедией Уильям затаил дыхание.
- Но Тристан не выбирал эту жизнь! Судьба сделала его таким. Я не в праве осуждать его за жестокость, - разве я могу представить, какие страдания выпали на его долю? Путешествуя с ним вместе, я увидел и другую его сторону, скрытую за маской безразличия… Я не желаю смерти Тристана Тантарио, а хочу, чтобы он вновь обрел свой путь. Вернулся к свету... Прошу! Сохрани ему жизнь! – последние слова вырвались отчаянным криком. Слезы рыцаря разбились об аметистовые плиты.
Святой ничего не ответил. Меч, все еще занесенный над Феликсом, дрогнул и рассеялся дымкой. Облик святого стража стал медленно таять. Рыцарь облегченно выдохнул. Обернувшись к опустившемуся на колени вампиру, Феликс застыл в изумлении. В глазах цвета неба застыли слезы.
- Прости меня, - тихо произнес вампир.
- Уже простил, - рыцарь протянул руку, блондин с радостью принял ее. Красно-голубое свечение задрожало, и зал озарил ровный, белый свет. Ожоги Тристана исчезли. Лорд дотронулся до колонны кончиком пальца и обнаружил лишь холодную каменную поверхность. Опасность миновала.
Уильям шумно выдохнул:
- Ну вы даете! У меня чуть сердце не остановилось…
- Тебе-то что, уже и так мертвый! – хихикнул Тристан.
Феликс тяжело уселся на пол.
- Я-то живой пока что… и не планирую этого менять! – поспешил добавить рыцарь, видя, как хищно взглянули на него вампиры.
Все трое облегченно рассмеялись.
Немного отдохнув и обсудив дальнейшие действия, друзья решили идти дальше. В этой темноте можно было блуждать вечно. Пославший их сюда призрак храма Двух Лун сказал, что они найдут выход. Если только останутся в живых.
Пещера с колоннами была огромной - значительно больше, чем думали спутники. Они шли, по ощущениям, уже несколько часов. Когда впереди замаячило белое пятно, друзья настороженно замерли.
- Белое? – спросил Феликс.
- Белое, - подтвердил Уильям.
- Да, и у меня белое, - согласился Тристан.
- Пойдем, или ну его? – поинтересовался рыцарь.
- Можно и пойти, - не без опаски проговорил брюнет.
- Только не нестись сломя голову! – заранее попросил Тантарио.
- Обещаю, - согласился сероглазый юноша, и ребята пошли вперед.
На сей раз друзей ждал приятный сюрприз. Приблизившись, они разглядели каменную стену, в которой зияло отверстие, открывая вход в большую комнату. Троица остановилась в дверях, с отвисшими челюстями разглядывая помещение: стены покрывали цветные гобелены, пол устилали мягкие ковры. Справа от входа находился длинный стол, накрытый белоснежной скатертью, полный благоухающих блюд.
Прямо перед ними, у стены стояли три гигантские кровати, заправленные шелковыми простынями. Слева находилось небольшое углубление в полу, наполненное горячей водой, от которой валил пар. На бортике своеобразной ванны поблескивали склянки с разноцветными жидкостями.
Уильям подошел и поднял один из бутыльков. Бумажная бирка гласила: “мирт”.
- Это масла! – удивился брюнет.
- Очень кстати, - рыцарь взъерошил волосы и с нетерпением покосился в сторону ломящегося от явств стола. - Я устал, как мул!