- Так вы переспали, - на лице темноглазого вампира появилась грусть.
Тристан фыркнул.
- Алика твоя, и я не имею на нее никаких притязаний, - после этих слов лорд отвернулся от собеседника и, облокотившись руками на перила балкона, стал наблюдать за восходящим солнцем.
Вампиры давно научились противостоять губительным лучам светила с помощью легкой энергетической подпитки своего организма. К тому же, чем больше часов проходило со времени последнего «приема пищи», тем менее болезненно воздействовало солнце.
- Ты часом на солнышке не перегрелся? – неуверенно спросил советник. - Раньше мне казалось, что у тебя чрезмерно развитое чувство собственничества. Это Айра так на тебя повлияла? – участливо спросил он, приближаясь к своему Повелителю.
Тристан бросил на брюнета злой взгляд.
- Причем тут эта выскочка?… - блондин сложил руки на перилах и, положив на них голову, тяжело вздохнул. - Я просто устал, Уилл.
Советник некоторое время молча стоял, не в силах поверить своим ушам. Тристан, получающий лишь одни блага от жизни. Вампир, которому все удивительно легко давалось - и заявляет такие речи. Немыслимо.
- Устал от чего? – осторожно произнес темноглазый юноша.
Высший всплеснул руками и выпрямился.
- От всего. Ты ведь спросил меня, почему я все это затеял, не так ли?
- Да, зачем тебе Айра?
Лицо лорда исказилось из-за плохо сдерживаемой ярости.
- Это месть. О, да! Возмездие, о котором я мечтал все эти годы…
- То есть дело не в самой девушке? – уточнил советник.
- Нет, конечно, - слишком поспешно ответил Тантарио. - Хотя она, не смотря на свой характер, обладает невиданными способностями. Айра – ферзь на шахматной доске. Но ферзь – это все-таки не сам игрок.
- Но ведь Владыка любил Эзелию, пусть и странно любил, - мягко заметил Уильям. - А ты убил ее. Разве месть уже не совершена?
Тристан фыркнул.
- Я убил Эзелию из личных побуждений, - глаза блондина злобно засверкали. - А Владыка еще не ответил за все то, что со мной произошло.
Тристан непроизвольно вздрогнул, когда ему на ум пришло воспоминание тридцатилетней давности.
…Его кожа представляла собой сплошные кровоточащие раны. Светлые волосы потемнели от крови, а в тусклых голубых глазах плескалась боль.
- Интересно, что особенного нашла моя женушка в таком отбросе, как ты? – в голосе стоявшего напротив вампира слышалась плохо скрываемая ярость.
- Завидуешь? – сплевывая кровь, с вызовом спросил юноша, пытаясь унять скребущие изнутри когти страха. - Я бы и сам хотел, чтобы она отцепилась от меня. Ненавижу! – его слова потонули в протяжном хрипе, когда острые когти разорвали ему бок, обнажая белые кости.
Владыка был неприятно удивлен. Молодой голубоглазый вампир, ученик Тельвисины, от которого была без ума его жена Эзелия, за все эти дни мучений ни разу не сорвался. Ни одного крика. Только полные боли глаза, низкий хрип и закушенная до крови губа.
- Ты меня раздражаешь. И за это я тебя ненавижу, - спокойно заметил король вампиров. - Но у тебя невероятно сладкая кровь, Тантарио. Я давно не встречал такого деликатеса.
Юноша вымученно застонал и дернулся в оковах, в который раз надеясь убежать, но крепкие цепи уверенно удерживали его на месте.
- Моим ребятам нравиться издеваться над тобой, - улыбнулся Владыка, беря избитое лицо юноши своими пальцами и заставляя пленника поглядеть в свои ожесточенные желтые глаза. - Но сегодня наступила моя очередь повеселиться!
Королевский клан был самым искусным в умении причинять боль и страдания. Тантарио мелко дрожал – даже повышенная вампирская регенерация не успевала затягивать его всё новые и новые раны. Юноша, почувствовав болезненный укус, стиснул зубы и с трудом удержался от крика.
Больше всего на свете ему хотелось просто умереть…
Тристан машинально потер шею, словно ощущал на ней кровавые отметины от клыков. Но кожа оказалась гладкой и девственно чистой. Попав в жестокие руки королевских палачей - среди них Владыка был самым изощренным в пытках, - он чудом выжил. И даже сохранил ясный рассудок, хотя некоторое время вздрагивал от малейшей тени, скитаясь по городам и надеясь, что никто из вампиров его не узнает. Именно тогда Тристан осознал - если он не станет сильнее, ему не найти покоя. К этому чувству примешивалась желание уничтожить того, кто так сильно мучил его просто из чувства собственного превосходства. Владыку не интересовали любовные утехи его жены, просто король нашел новый повод “поиграть”.